- Да вы, блять, шутите, - выругался Марс, гладя на дом, который составлял привычную картину его вида из окна. Он даже поднялся из-за письменного стола, оставив работу в состоянии раздрая, чтобы подойти, опереться руками о подоконник и осудить взглядом здание с чуть более близкой дистанции.

Всё это время. Буквально ВСЁ время. Ах ты ж с- ...

Марс сделал очень глубокий вдох. И очень медленно выдохнул.

- Сука, - сказал он без выражения.

К литературным критикам Марс Дейли относился с должной терпимостью. Литературные критики нужны, говорил он себе, ревностно следя за тем, чтобы не пропустить очередной выпуск специализированной колонки "Люцерны". Литературные критики - они ведь почти что писатели, да? Условно. Скорее даже, они - часть аудитории, о которой никто не мечтает. Потому что вряд ли в чьи-то радужные грёзы и планы на перспективное будущее входит аудитория, имеющая возможность публично кинуть в твоё литературное детище подгнившим томатом.

Так вот критики... Ведущий колонки полностью оправдывал её название - Марсу он представлялся типом исключительно злобным и очень элитарным, под стать слогу. Но нужно было отдать ему должное, все рекомендации, которые журналист методично выписывал в отдельный блокнот для последующего ознакомления с публикациями, выбирались с высоты человека, обладающего отменным вкусом. Дейли ещё ни разу не разочаровался.

Ну. До поры, конечно.

Не то чтобы он был разочарован увидеть критическую заметку на собственную статью, совсем нет. Он был одновременно удивлён и польщён и... необычайно, просто НЕОБЫЧАЙНО зол по этому поводу.

Этот гад мог выбрать что угодно. Серьёзно. Осуди он писательский стиль, общую манеру структуры статьи, его предвзятость - с Марса всё сошло бы как с гуся вода. Это ведь наоборот здорово, когда есть взгляд со стороны, которым можно без зазрения совести попользоваться себе во благо.

Но нет. Эта злобная тварь осудила идею. И что ещё хуже - конкретно эту.

- Ты еще со сквибами о сквибах поспорь, гаденыш... - скрипнул зубами Марс, едва дочитав колонку, и отложил номер до лучших времён, надеясь благополучно остыть если не к утру, так к вечеру следующего дня точно.

...Остыть раньше, чем он настрочил адресное письмо Злобному Критику и оставил его в редакции, не вышло. Нужно ли говорить, что спустя даже целую неделю (или две?..) он так и не получил никакой весточки?

Он начал копать, ему нужны были ответы. В силе собственного упорства найти человека за псевдонимом из двух слов было что-то совершенно для Марса непостижимое. Почти всегда уравновешенный и спокойный, и этим так не похожий на отца, Дейли-младший редко когда докатывался до крайностей и маний, но в этот раз, как сказал бы один из его товарищей, у него "предохранитель отхреначило нафиг". Ирландская кровь, которая внезапно обнаружила, что она существует, воспользовалась случаем и радостно вскипела. Оставалось только плыть по течению и надеяться, что когда-нибудь случится заводь.

К тому моменту, когда Марсу удалось заполучить точный адрес, он уже толком не помнил, в каком конкретном номере была злополучная кусачая заметка. В прошлом? Позапрошлом? Его рабочие недели имели особенность сливаться между собой в фортнайты, поэтому отличить одно воскресенье от другого (на самом деле, от любого другого дня, а не только себе подобного) казалось той ещё задачей.

И вот у него есть адрес, и адрес этот - Трикл-Майн-Роуд. Дом 16. Дом напротив. Дом напротив его окон. Марс и так в последние дни страдал от жары (чары друзей-соседей держались в помещении ровно до того момента, как открывалось окно, а он не мог оставить сову без возможности летать), а тут... Он точно не мог сказать, что конкретно останавливало поток мыслей в этот момент. Трикл-Майн-Роуд 16. Он чувствовал себя троллем из книг того занятного маггловского автора, где способности их интеллекта напрямую зависели от того, насколько холодна была их голова. Буквально.

Трикл-Майн-Роуд 16...

На выходе из квартиры Марс заглянул в зеркало, поскрёб образовавшуюся недельную бороду, выгнав из головы светлый и даже немного блестящий образ бритвы, и точно так же без мыслей направился к лестнице.

Трикл-Майн-Роуд 16.

Пересечь улицу, найти подъезд, подняться на этаж, отыскать дверь. Done, done, done, done - галочками напротив каждого пункта: мыслей всё ещё не было, но уже возникали образы вместе с вернувшимся ощущением жгуче-кипящей смеси, бегущей по венам. Вид дверной полировки, однако, немного охладил решимость и перезапустил процесс рационального мировосприятия. В данном случае, рациональность офигевала от того, что сборная волна эмоций пригнала Дейли на порог совершенно незнакомого ему человека. Марс собрался с духом - для чего ему пришлось прислонился лбом к прохладной двери и сделать уже который глубокий вздох за день, - и настойчиво постучал.

Затем он постучал ещё раз.

И ещё.

Греческая узда нервов окончательно порвалась, зацепившись за факт, что человек, которого в миру звали Арчибальд О’Кэрролл, с вероятностью в 99,8% сейчас находился у себя дома. От злости и внезапно сошедшего лавиной огорчения Марс со всей дури саданул дверь плечом…

…и с недоумением обнаружил, что высадил её.

Перед непосредственным владельцем жилья (он так и знал, что тот дома!..) Марс предстал во всём великолепии отцовской футболки, которая была больше него как минимум на размер (а то и целых два), с цветастым живым принтом, демонстрирующим Веронику Крам, победно поднявшую кулак с зажатым в нём снитчем. Что делать дальше - Дейли понятия не имел, потому что не намеревался добиться настолько, гм, эффектного появления себя на чужой территории. Но, как любил повторять его преподаватель из ВАДИ, если накосячил с текстом - импровизируй и исправляйся.

Марс Дейли, небритый, уставший и в дурацкой летней футболке, солидно приосанился.

- …Добрый вечер.

[icon]https://b.radikal.ru/b24/1801/74/94dc221c2760.jpg[/icon]

Марс долго и внимательно смотрит на хозяина жилища (почему-то фиксируются только до невозможности солнечная копна волос и пушистые тапочки), впрочем делает это безо всякой определенной цели. Его голова все еще занята процессом осознания происходящего, и это, нужно сказать, занимает не только время, но и все доступные мыслительные мощности. Больше всего выделялась назойливая идея, которая никак не могла оформиться во что-то конкретное, потому что испытывала сложности с самоопределением. А определялась она на основании нескольких вариантов внутреннего монолога:

"Ты только что без приглашения ворвался к человеку домой, выбив дверь. Браво, Марс."

"Как ты вообще умудрился такое вычудить, посмотри на беднягу! Да на нем же лица нет!"

"Он был дома! ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ. И НЕ ОТКРЫЛ ДВЕРЬ."

Арчибальд О'Кэрролл собственной персоной. Злобный Критик, написавший чуть ли не целый опус в ответ на статью о сквибах, чем вызвал не только кипение крови у ее автора, но и цепь событий, приведших к финальному аккорду в виде валяющейся под ногами обоих работников "Люцерны" двери. И кстати о ней.

Следующей разумной идеей был проблеск мысли, что следовало бы последовать просьбе и по возможности исправить положение.

"Ага, как же. А то он и сам без тебя не справится. Он же волшебник, в отличие от..."

Марс закусывает губу, чтобы не дать развитие этому пути размышлений, и подхватывает дверь, одним рывком ставя ту на законное место. Затем он инспектирует слегка покоцаный от взаимодействия с собственным праведным гневом косяк:

- Петли - полный отстой. Такое впечатление, что их не меняли с момента постройки дома.

Он делает все возможное, чтобы дверь осталась в вертикальном положении и кое-как была способна выполнять свою первичную функцию - на большее у него хватило бы умений, но одни умения без материалов в его случае ничего не стоили. Он мог бы предложить принести набор инструментов и запасные части...

- Я бы мог... А впрочем, как вам удобнее, - он трет ладони, стараясь унять внезапно возникшее вместе с остывшей головой беспокойство. Вот что он здесь сейчас делает? - От чая, пожалуй, не откажусь.

Вот так. По крайней мере, теперь у него есть причина остаться, чтобы попытаться все разрулить. Да уж, разрулить...

Марс смеется, маскируя эмоцию кашлем.

- Очень неловко получилось, - признает Дейли, смотря куда угодно, но только не на Арчибальда. - Я пришел, э, обсудить. Статью. Не могу сказать, что высаживать чужие двери входило в первоначальный план, но теперь я и сам не смог бы сказать, что в этот первоначальный план вообще входило... Ну, черт же.

Звучало это еще хуже, чем он представлял.

- Марс Дейли, - протягивает руку журналист по той единственной причине, что попросту не успел придумать ничего получше. Все участники этой импровизированной сценки, кажется, в представлениях совсем не нуждаются.

Серьезно, еще пара дней этой невыносимой жары, и его интеллект можно будет выносить вперед ногами.