СТЕФАНИ ГВЕН СПЕЙСИ-СМИТ
Stephanie Gwen Spacey-Smith
| ВОЗРАСТ: 24 года, 13 сентября 2003 |
ИМУЩЕСТВО
Волшебная палочка: Волос единорога, красное дерево, 9 дюймов
Средство передвижения: аппарация, общественный транспорт, может летать на метле при необходимости, своей не имеет.
ИСТОРИЯ
Родители: Захария Смит - биологический отец, полукровка, протирает штаны где-то в Министерстве Магии
Мик Спейси - второй отец, магглорожденный маг и колдомедик
У людей обычно собирается куча историй и баек, которые впоследствии можно стравить за чашкой чая, особенно когда разговор добирается до семей и кто кому родня в старой доброй Англии. Помимо традиционных историй о бабушкиных рождественских каникулах, и как круто жить было раньше с более зеленой травой на лужайках, и, скорее всего не совсем достоверных, но зато веселых, рассказов со слов полупьяных дядюшек из Ирландии, у Стефани есть любимая история - история знакомства её родителей. Она рассказывает про двух людей, и в мыслях у людей создается образ мужчины и женщины, но когда все уже умирают от скуки или умиления, рассказ заканчивается с "примерно так мои папочки стали встречаться".
Такое случается, что два гея со временем решают растить и воспитывать детей. У Закарии Смита и Мика Спейси было более семи лет отношений, прежде чем Захария стал биологическим отцом Стефани, а Мик - приемным, но не менее любимым и значимым. Так Стефани получила светлые волосы отца и склонность к полноте, как это выяснилось позже, а так же скромное место в родословной волшебников Англии. Первый выброс магической силы был зафиксирован уже в три года и письмо о поступлении ждало своего часа. В двухтысячные с принятием таких семей была проблема и гомофобные настроения только начинали спадать, а потом вновь подниматься общественностью, однако в магическом мире на это не обращали внимания - там жизнь-то налаживалась и было всё иначе. Поэтому их съемную квартиру не проклинали, не пытались наслать летуче-мышиный сглаз (у Захарии сложные отношения с этим заклинанием) и вообще внимание к их нетрадиционной семье было уделено даже меньше, чем ожидалось. И только выходя на прогулку с коляской, мужчинам вслед кидали взгляды одинокие мамочки, а на детских площадках приходилось врать, что Зак это отец-одиночка, отчего заинтересованные взгляды превращались то в сочувствующие, то даже всё перетекало в попытку познакомиться и сдружиться с бедняжкой и его дочкой, которых бросила жена. Иногда, правда, оговаривалось, что жена скончалась при родах, но не суть.
Но и без вмешательства внешнего мира были проблемы. И если до двух-трех лет проблемы были с ночным кормлением, подгузниками и чем там еще занимаются настоящие родители, то затем начались детские вопросы, познание мира и окружения, и на родителей навалилась еще большая гнетущая усталость. Стефани было три года, она начала говорить и делать первые умозаключения, всё еще была занозой в заду, и у Захарии знатно пригорело до такой степени, что он собирал вещи и намеревался пожить какое-то время один. Стефани хорошо запомнила этот момент и он часто тревожили её сны. Между родителями начались препинания и толчки в грудь, сначала слабые, а потом грубые и сильные, и вот Мик упал на кофейный столик, стеклянная поверхность сначала покрылась паутиной трещин, и сломалось под весом тела мужчины. Стефани кричала, Захария ушел из дома, Мик вынимал с рук мелкие осколки стекла и отряхивался. Затем он поднял дочь на руки и что-то начал говорить, но эти слова давно выветрились из памяти, а ситуация осталась. Через пару дней вернулся Захария, помятый, и решивший, что посвящать всё время грязным пелёнкам Стефани он не хочет. Поэтому в их жизни появилась няня Нэнси, будто созданная для этой роли. Насмотревшись во время прогулок на других детей, Стефани начала называть Нэнси мамой, и тогда состоялся первый разговор на тему их семейных особенностей. Вопросов, где настоящая мама, малышка не задавала, и приняла все чересчур спокойно, может, в силу не затуманенного сознания. Нэнси осталась на пару лет, но затем Стефани должна была начинать образование и услуги нянечки больше не требовались. Нужен был человек, который будет присматривать за ней и помогать делать уроки, пока родители восполняли нехватку общения друг с другом и отправлялись на романтические свидания. Этим человеком стала мать Мика, бабушка Маргарет, не имевшая понятия о волшебстве, иначе как о волшебных подзатыльниках. Маргарет так же не принимала отношения сына с мужчиной, возмущалась, что Мик не оставит наследников, и была вредной старухой большую часть времени. Остальную часть времени, пока сын спасался от пиления маман и избегал её и был не очень рад, что вызвал заниматься её со внучкой и считал, сколько им нужно экономить, чтобы вызвать настоящую гувернантку для дочери, Маргарет учила Стефани всякому уму и разуму. Девочка переняла большинство особенностей старухи: её ворчливость, саркастичную манеру разговора и насмешливо поднятые брови, любовь к классической литературе и чтению романов Джейн Остин, но иногда и более "страстных" бульварных романов, которые не для её любопытного носа вообще-то были написаны. Со своей бабушкой девочка подружилась, приучилась к чистоте в доме, а кухня стала святыней, крепко связавшей их и подарившей немало часов теплых воспоминаний. Часто приходя домой с работы, главы семейства чуяли запах горячего ужина, но не знали, какая магия творится в процессе, а если знали бы - отпрашивались с работы пораньше, чтобы принять участие.
Зачарованно Стефани смотрела, как замешивают тесто, всыпаются дрожжи и раскаляется духовой шкаф, в минуты ожидания опары они с бабушкой резали начинки для пирога и Ба учила её выбирать яблоки и нарезать их так, чтобы пирог не пригорал и пропекся. Следила за мерными чашами и как бабушка интуитивно отвешивает сколько специй нужно в пудинг, и навсегда научилась отмывать остатки теста до того, как всё присохнет к посуде и она поломает все ногти, пытаясь всё отскрести.
Стефани была близка с бабушкой, но это мешало быть близкой с родителями. Пытаясь огородить ребенка от влияния родителей и вырастить из неё нормальную девочку, Маргарет немного переусердствовала и вскоре Стефани начала говорить с отцами враждебно и "совсем как моя мама!". Стефани искренне не понимала, из-за чего бабушка уезжала и еще какое-то время объявляла родителям протест. За пять лет усилий, что Маргарет приложила к воспитанию девочки, Стефани во многом стала на неё похожа, а когда она осталась без нового примера для подражания, она начала узнавать себя. Например, она узнала, что ей нравятся раскрашивать картинки больше, чем читать литературу, и что упражняться в пении и изображать поп-диву у зеркала очень увлекательно. Кормить птиц в парке необязательно, а пугать и чтобы они разлетались в разные стороны другое дело. И гулять с двумя папами за руки это то, что делает Стефани счастливой, особенно тот момент, где ей покупают сливочное мороженое. У неё был целый год до поступления в Хогвартс, когда она поняла, что как бы она не была близка с бабушкой, у неё есть два человека, которые поддерживают и любят её любой. За этот год она многое приобрела, и была морально готова уезжать в закрытую школу волшебства, выбрать палочку и штудировать учебники по колдовству по ночам.
Она очень переживала, что поступит в школу "совсем старой", ведь ей будет почти двенадцать. Потом решила, что использует это как преимущество над остальными. Но поезд, прощание, суета - немного пугают. Дух приключений клокочет, но не сильно, и скорее уступает легкому приступу тошноты и удушья, а на потных ладонях скатывается грязь в комочки. Она не выглядывает из окна и никому не машет, чтобы не заскучать раньше времени. Пройден этап выбора палочки, покупки учебников и отреза ткани под мантию в пошивочной. Теперь Хогвартс, поступление, первый курс.
И почему-то Хаффлпафф, хотя по-честному она смотрела на Гриффиндор и завидовала тем, кто туда попал. Мягкий желтый свет в гостиной и почти мягкие желтые стены, старосты поздравляют перваков, ведут их по спальням, девочки шушукаются и рассказывают о себе, и Стеф невероятно интересно послушать и поговорить, но почему-то внутри возникает ощущение, что она скучная по сравнению с остальными. Замыкание, паника, о чем говорить с теми, другими, кроме учебы. Стефани ничего не знает о них, а они о ней. Это становится для неё непреодолимой стеной, через которую она сама не слышит никого и не учится этого делать. Адаптация провалена, Спейси-Смит вырывается в отличницы курса и ведет себя как говнючка. Возвращается к истокам и вспоминает, как говорила с остальными бабушка, использует ту же модель поведения. И, сюрприз, никому не нравится. Даже задевать начинают, не понимают, что она забыла на дружелюбном Хаффлпаффе. Очень быстро становится всё равно, потому что учение и зубрежка оказываются очень интересным занятием. Тем более, что на первом курсе, как оказалось, совсем нечего делать, кроме как изучать эту среду, и узнавать, как выживать здесь на более старших курсах. К концу первого курса Стефани набрала много лишних фунтов и уехала домой с пузякой и щеками, но могла похвастаться отличной успеваемостью. Летом - все сбрасывает и вновь готова покорять стены Хогвартса. Но на втором курсе все становятся еще дальше, и она не успевает вслед за ребятами социально развиваться, она, которой уже тринадцать, и она на пару дюймов выше самого высокого мальчика на потоке. Начинает горбится, и приезжает домой снова с отличным табелем, лишним весом и привычкой сутулится. В школе Стефани не находит своего места, чувствует себя не правильно, она всегда уезжает на любые каникулы и выходные, и дома чувствует себя в безопасности, но понимает, что ей и тут не жизнь, что как бы отцы ее не любили, но навечно жить в этой комнате она не останется.
О жизни в Хогвартсе обычно очень много слов. Там проходит большая жизнь, в незапертом открытом пространстве со своими историями, сплетнями, учебой и отдельной жизнью. Молодые люди, выпускники Хогвартса, очень много говорят о школьных годах, по большей часто потому что у них там произошло первое... всё: первое заклинание, дружба, любовь, чаще всего и первый секс - туда же. Не обошло это и Стефани, завелась и дружба, а на пятом курсе она начала вздыхать по мальчикам, только настолько тайно, что создалось впечатление, что она играет за другую команду. А она и не против.
Если в первые школьные года она была пухлой заучкой с Хаффлпаффа, заедающей все свои неудачи за волшебным столом, то потом её поглотила идея собственного превосходства над остальными, она резко сбавила в весе и половину сил и времени отдавала уходу за внешностью и статусом. Стефани наконец поняла почему попала в Хаффлапаф: барсуки обладают качествами всех факультетов, просто этого никто не замечает за их чрезмерной добротой и улыбочками. Проблемы с весом помогли ей вырастить эмоциональную броню против общественного мнения. Главным врагом и критиком Стефани была она сама, в духе бойцовского клуба. Но отменить и запретить привязанность к некоторым людям ей было не под силу, и она все еще старалась всегда помогать тем, кого считала своим другом. Таких друзей можно было пересчитать по пальцам, и почти все они предпочитали ей, королеве сучек, более приветливых людей. Ну и ладно, думала она, и обходилась без них. Но оказалось, что она искала родных по духу не в том факультете. В тот странный день, как вспоминается сейчас, ноги сами притащили ее в клуб зельеварения. Ей требовалось новое увлечение, потому что клуб прорицания стал слишком предсказуем, и вот она стоит и перед кучкой непонятных подростков и не может вымолвить ни слова, думая, с чего начать. И кто-то зовет ее, зовет ее по имени, что довольно странно, и хлопает по месту рядом с собой. Стеф садится и всем своим видом спрашивает, какого собственно кудрявого Мерлина. А ей отвечают: "Ты дала мне списать эссе по трансфигурации, а я просто рядом сел тогда, потому что места больше не было". Его зовут Норман, и у него отлично получается варить зелья. Лучший друг за последнюю тысячу лет. Признаваться в своих теплых чувствах, впрочем, нужным не считалось.
Так она довольно долго хранила верность своему главному объекту симпатии Норману Ламбрехту. Конечно, безответно, но не страдающая девчонка от безответной любви, где нет ни шанса - не готова ко взрослой жизни. Тем более, как грамотно рассуждала Спейси-Смит, это никому не мешало, и пока она не готова развесить уши, когда Норман придет к ней спрашивать совета по поводу любой другой девчонки или по разбитому сердцу той же самой любой девчонкой, а она ему это позволит - всё в норме. Она бы тут же прекратила всё это, обещала она себе. И жестко ошиблась, посчитав, что это будет кто-то женского пола.
К выпуску из школы, Спейси-Смит была без понятия, куда ей податься. Ни аврорат, ни колдомедицина её не впечатляли, идти в Министерство и набивать шишки, работая по шесть лет стажером в одном отделе и, не достигая успеха там, переходить в другой, считала ниже своего достоинства, магазинчики и торговлю она сразу же отвергла. У неё были неплохие организаторские способности и мозги, отличный табель с оценками и полное безразличие к деятельности, и какую пользу она должна приносить обществу. Как считали родители и учителя, она была немного потеряна в этой жизни, потому что изображая заучку и ходя на всякие дополнительные предметы, Стефани лишь теряла время и не смогла найти что-то, что зацепило бы её настолько, чтобы этим она могла заняться в магическом мире. Поэтому она подалась в ВАДИ за компанию, выдав это родителям и комиссии за страстное желание стать ближе к сцене, а именно изучать сценарное мастерство. Так как её приняли, значит зачатки великого сценариста у неё были. Жаль, что мир так и не увидит её блестящих опусов, так как оставила ВАДИ Стефани так же легко, как и заявилась туда - уйдя вместе с Норманом, предложившим ей подобие сотрудничества в его собственном(!) деле по фармацевтике. Но сама Стеф ни разу не пожалела об этом решении, потому что управлять логистикой компании и вытаскивать свою несбывшуюся любовь из его собственной задницы у неё начало получатся почти сразу же: первое с блестящим успехом, второе с переменным. И, кажется, маггловский мир приносит ей больше удовлетворения, чем магический, потому что тут есть реальные дела и проблемы, которые подстегивают её работать упорнее. В маггловском мире это железная леди, которая носит строгие костюмы, но в магический она приходит ради отдыха и веселья, распускает туго стянутый хвост и танцует без каблуков и знать не желает о проблемах магов, покуда в этом мире есть алкоголь, способный её опьянить.
СПОСОБНОСТИ И УМЕНИЯ
Не забывает применять магию везде, где только может. Где не может - думает, как применить, и обычно все таки применяет. Считает, что со временем знания притупляются и даже простейшие заклинания надо повторять время от времени. Если честно, обожает магию и жизни без неё не представляет. Поэтому прекрасный трансфигуратор и зельевар, это её основное хобби после работы.
Обучается анимагии, готовится к сдаче экзамена и получению разрешения и регистрации.
Стратег и аналитик. Без труда говорит на нескольких языках и разбирается в методах ведения переговоров, но не в своих чувствах. На словах психолог с многолетним стажем, на деле - мамочка со злым выражением на лице.
Действительно готова покалечить человека, но чертовски боится однажды это сделать и заслужить наказание и проблемы с законом. Не чувствительна к боли и иногда даже к волшебному алкоголю, не часто болеет и может не есть сутками (хотя после хомячит, как в последний раз). Есть два состояния, рабочее и вне_рабочее: или пашет как проклятая, или пьет как не в себя.
СОЦИАЛЬНАЯ ПОЗИЦИЯ
Хочет оказаться как можно дальше от политики, но не поддерживает социальное неравенство прав в любом проявлении, скорее даже из-за отцов, чем по собственному мнению. Разговоры про новости поддерживает крайне неактивно, но осведомлена левым и правым ухом с обеих сторон миров.
ИГРОВЫЕ АМБИЦИИ
Поддерживаю абсолютно любое веселье чтобы была не единственная ветка с Норманом заберите меня от него пожалусто он классный но слишком погряз в гейщине. Да-да, всё затевается ради веселья, друзей, встреч и не забыть, что теперь магию можно творить и вне Хогвартса.
СВЯЗЬ С ВАМИ: vk | УЧАСТИЕ В СЮЖЕТЕ: можно |
Эта традиция началась еще в прошлых столетиях, как только их семья немного прославились за счёт своего пращура Герти Кеддл. Сначала они насмехались, эти Кеддлы, потом прониклись любовью к своей нелюдимой родственнице, но потомок Джубия Кеддл пошла еще дальше: назвала дочь в честь старухи, что исключительно и всегда по вторникам, что значит каждый день, угощала желающих или крапивным чаем, или забавным проклятием. Традиция состояла из того, чтобы пару раз в жизни посетить болото Квирдитч и перебираться по кочкам, желательно набрав рекордно большое количество застоявшейся воды в сапоги. Само болото находилось недалеко от Лондона, в лесу Эппинг.
Джубия приезжала туда не только в дань обычаю, но и потому что этот лес для неё был волшебным. По её словам, там она почти могла колдовать и видела призраков, и клялась, что выбивает из палочки Герти пару искр. Говорила, что родная земля её лечит, и если бы не телесериалы, она бы давно перебралась на болота, варить зелья и сходить с ума. Но, как назло, приезжала она туда со всей семьей. В этом году Джубия ехала туда с дочерью, мужем и животом, в котором развивался плод. Герти с самого начала была против, с самого дня, как узнала о беременности мамы, то тщетно, Джубия вообразила, что это поможет будущему ребенку получить своё письмо из Хогвартса. Стоит ли говорить, что Герти была очень обеспокоена, и ни на минуту не спускала глаза с матери, на автомате печатая гневные сообщения Черри. Вскоре связь окончательно прекратила работу и слизеринка уставилась в окно. За их пятичасовую поездку на чертовой машине, трясшуюся по извилистым дорогам, пейзаж особо не менялся. Кеддл не была очарована травологией в Хогвартсе и уже устала видеть вокруг себя деревья, кусты и ёлки.Наконец, они приехали на стоянку, где Джубия объявила о пешей прогулке через дебри. Герти всегда оценивала мать как пуффендуйку, заботливую и самую позитивную на свете, но сейчас выпалила:
- Да ты гриффиндоркнулась, мама!
После чего девушка схватила свою магическую сумку, и чтобы показаться весьма эффектной, хлопнула дверь машины. Послышался предательский скрип и Кеддл пришлось обернуться и смотреть на то, как медленно закрывается дверца. Ну, конечно, чего она могла ожидать от старого доджика? Из салона послышался сдавленный смешок главы семейства, а Джубия неторопливо вышла из машины и воинственно заметила "пара миль не помеха для семейного отдыха, а у меня есть орешки". Герти пожала плечами, будто бы и не при делах была, и принялась копаться в телефоне, пытаясь выловить связь заклятьями или сюсюканьем с электроникой. Как истинная волшебница, Герти не любила маггловские примочки, но пользовалась ими, чтобы быть в теме. А ладить и уметь - это совсем отдельный разговор. Но в конце-концов телефон только предательски пискнул и экран совсем погас, и как подсказал отчим, от недостатка батареи.
Навьюченные родители и сама Герти с маленькой сумкой, в которую вмещался её школьный котелок, чтобы приготовить на месте несложный туристический обед, складные стулья и прочая чепуха килограмм на -дцать, беззаботно болтали, но от внимательного взгляда слизеринки не ускользнули блестящие капли пота на лбах взрослых. Герти злорадно ухмыльнулась, но совесть быстро взяла верх и она предложила им не торопиться, а она дойдет гораздо быстрее к месту встречи и подготовит там всё.
На самом деле Герти хотелось скорее покончить с этим, когда начала понимать, что такой отдых может ей и понравиться. Классно было так ходить по лесу, слышать хруст веточек под ногами, наперебой болтать с мамой о способах приготовления кексов и расслабляться, потому что в лесу за тобой никто не следит, а доверие в семье это ценность, которую они все берегли. Но подростковая противоречивость заставила семнадцатилетнюю девочку скрыться с глаз долой и перевести дух, прежде чем она предложит - "эй, а давай съездим сюда еще?".Герти продолжала идти, быстро-быстро перебрасывая ноги до того, как до сапог наберется тина. Запах в этой части леса стоял непереносимый. В прошлый раз такого не была, вспоминала Герти. Очередное громкое хлюпанье разразилось по лесу эхом, а волшебница набрала воды в один сапог и дала волю чувствам, что делала только в крайнем одиночестве.
- Уродские болота, моя воля.. осушила бы! - смачно выругалась слизеринка. По рассказам однокурсников, есть и более хлесткие выражения, но у неё было иное мнение на этот счёт. Герти прыгнула на наиболее безопасную кочку и, как цапля на одной ноге, вылила воду из сапога, оставшись в одном мокром носке.
Неожиданно, Герти расслышала чей-то вопль, а вдали показался огромных размеров человек. Он явно вышел после годового заточения в подвале одной известной сети быстрого питания, где его кормили чизбургерами и поили колой со льдом. Иногда лайт.
- Эй, мистер, вы так кричите от недержания? От вас так воняет, - полушепотом на полусогнутых ногах сообщила Герти, совсем не желавшая встретится нос к носу с этим человеком.Тот, кого она сначала приняла за человека, приобретал все более отвратительные черты. "Светло-зеленая кожа, большие мускулы, Халк, я полагаю?" Герти издала нервный смешок, и попятилась назад на одной ноге. Теперь ей не казался прекрасным хруст веток или чавкающие звуки. Но, по иронии и воле Мерлина, лесной тролль, как безукоризненно быстро определила Кеддл, шел прямо на нее, неторопливо зевая, угрожая дубинкой и переливами жира.
- Вареные кочерыжки, мать моя Салазар..! - Герти в ту же секунду поняла, что ей следует бежать, поэтому кинула сапог и надеялась на свою верткость ловца слизеринской команды.
Отредактировано Stephanie Spacey-Smith (2018-10-31 23:26:03)
х3 
х1 
х2
