— Вот вы писали, что «среди грузинов я грузин, среди русских я русский», а среди дураков вы кто?
— А среди дураков я впервые!

Адриана не старалась показывать себя с лучшей стороны. Ни в коем случае! Миссис Гойл была женщиной острожной и хитрой, а потому свою главную ценность — себя, — никому, никогда не вверяла. Только образ, который ни разу не подлинник. Даже не слепок с натуры Адрианы. Скорее уж адаптация под запрос нового знакомого. Ведь в глубине души каждый сам знает, кому хочет довериться: нужно только увидеть потребность и сказать человеку, что ты и есть та самая.
Внимательная и понимающая. Грустная и слабая. Легкомысленная и дружелюбная. Угадай, кого больше любит твой собеседник и станешь ему лучшим другом. Всё просто. Тут, главное, быть проницательной и играть свою роль убедительно...
Сегодня Гойл в очередной раз убедилась, что стратегию в жизни избрала верную. К ней пришел давний друг семейства Тафт, Кориолан. Славный старичок! Очень искренний, по-своему порядочный. Его единственный сын сгинул во второй магической, так что с тех пор «дядюшка Кори» доживал свой лишенный продолжателей век, горевал о былых временах на собраниях «Кружки» и иногда наведывался к Гойлам. Или, вернее сказать, к Адриане. Её Кориолан любил как родную дочку, а вот с Грегом держался отстраненно-вежливо. Не удивительно, если учесть, что своего покойного сына он когда-то хотел сватать именно старшей мисс Тафт. Грегори Гойл, с точки зрения дядюшки Кори, получил ту той жизнь, которую отняли у его «несчастного мальчика».
Адриана всегда сердечно приветствовала старого волшебника. Ни разу она не позволила себе забыть про годовщину смерти или день рождения своего несостоявшегося жениха — пару раз даже позволила себе прослезиться при Кориолане и дать понять, что по сыну его тоскует до сих пор. И больше ничего хорошего она для друга родителей не сделала. Однако, это было достаточно: все помыслы старика были известны Адриане, а его хворое сердце Гойл крепко держала в своих тонких, изящных пальчиках.
И всё потому, что нехитрый запрос дядюшки Кори ей стал ясен давным-давно. Одинокий, скорбящий отец желал если не вернуть своего ребенка, то хотя бы перенести часть своей любви на кого-то еще. Например, на безутешную невесту — которой Адриана не являлась даже по образу жизни. Но пара «случайно сорвавшихся с языка» признаний, несколько грустных вздохов и знание двух важных дат помогли Кориолану поверить в то, что нужная ему женщина существует не только в его воображении. 
И теперь ему придется за это расплачиваться. Потому, что перед Дирком Принцем миссис Гойл собиралась играть другую роль. В основе которой лежало не знание чьего-то дня рождения, а готовность подставить хорошего человека. Ради высшего блага, разумеется!

— Мистер Принц? — Таким женщинам, как Адриана Гойл, полагалось чувствовать себя некомфортно в подобных «Виверне» заведениях. Она должна была выказать некоторую брезгливость или, на худой конец, оглядеться по сторонам так, словно боится попасться знакомым на глаза. Но нет, врятли к Дирку стоило заходить с карты светской кумушки.
Артикуляция, взгляд и голос Адрианы выражали серьезность, сосредоточенность на чем-то одном-единственном. Она тронула Дирка за плечо, когда позвала по имени. Встретилась с ним взглядом, но не стала тратить время на разговоры о том, как удачно они тут встретились и погода такая-сякая, и вообще, вы меня, юноша, помните ли...
И уж тем более Гойл не удостаивала вниманием обстановку в таверне. Она ведь по делу пришла, причем по важному. Ей достаточно было того, что рядом с Дирком никого нет, кроме нее. Не подслушают.
— Кто-то из вас, молодежь, сказал лишнее в присутствии не слишком лояльного человека. Теперь он собирается пойти к своему знакомому — важная персона в Министерстве, завтра вернется из Германии. Хочет представить тебя властям как подстрекателя и террориста, к амбициям которого почтенные представители «Кружки» не имеют никакого отношения.
Примечательно, что до сего дня общение Адрианы и Дирка держалось где-то на уровне здравствуйте-до свидания и ограничивалось салонами, в которых аристократы поносили Гарри Поттера. О политике же с молодым человеком говорили только дочки миссис Гойл. И, увы, что-то дельное по этой теме наверняка только старшенькая могла сказать: две другие умом пошли в папочку.

Отредактировано Adriana Goyle (2018-11-26 00:54:17)

Адриана мысленно хмыкнула и поставила отметку в памяти. Если вдруг кто-то излишне консервативный прознает, что она в подсобке питейного заведения уединялась с каким-то мальчишкой, объясниться будет легче легкого. Дирк ей сам предложил идеальное оправдание. Гойл — мама, а мамам положено беспокоиться о том, с кем общаются её девочки.
Впрочем, прямо сейчас эту карту отыгрывать незачем. Им с Принцем стоит обсудить нечто важное. А отношения молодого человека с Теей можно будет и позже деликатно проконтролировать.
— Дело касается не Галатеи, — Адриана качнула головой, пресекая неважную в данную минуту тему. Гойл своих детей любила, но очень спокойно, без фанатизма и мании. У волшебницы никогда не возникало желания бегать за девочками и утирать им носы. И, слава Морриган, особой выгоды в имитации подобных устремлений Адриана не видела. Так что, играя роль мамы, ей не приходилось скатываться в откровенный фарс.
Но вот немного драмы, пожалуй, подсыпать в беседу стоило. Секундное колебание, затем вздох и слегка опустившиеся плечи... Адриана не желает выглядеть жестокой или способной легко сдать того, кто доверился ей. Напротив, Дирк должен почувствовать, в каждом жесте и слове узреть, что она жертвует чем-то важным. Поступает по совести, ради практически незнакомого, но перспективного волшебника — или ради общего блага, если прибегать к более классическим оборотам.
— Его зовут Кориолан, он — завсегдатай собраний «Кружки», — Гойл мысленно поморщилась. Ей не особо нравилось название клуба, оно отдавало ребячеством. Иронично, что пинателями себя называть захотели не детишки вроде Принца, а люди, годящиеся в отцы Адриане. — Приятный пожилой мужчина, почти всегда приходит на собрания в чем-нибудь пурпурном. Немного помешан на цветах своего герба, но не суть. Корилан подслушал разговор каких-то твоих приятелей, потом, видимо, понаблюдал со стороны... На одинокого, грустного старичка в последние годы мало кто обращает внимание. Может поэтому ему и стукнуло в голову строить из себя следователя... В общем, теперь он уверен, что ты агитируешь молодежь идти против действующей власти, пропагандируешь радикальные идеи.
Тут миссис Гойл пустила в голос нотку словно нечаянно прорвавшегося сомнения. На Дирка она посмотрела, так, словно что-то искала. Например, подтверждение того, что Кориолан прав и Принц чего-то стоит. Стоило сразу проверить, ведется юноша на такие неявные провокации или его так уж просто не поколебать. В конце концов, Адриана еще не знала Дирка и не могла сказать, способен ли парень на что-нибудь стоящее.
Болтать, к сожалению, в «Кружке» умели все. А общество нуждалось в тех, кто умеет действовать. По возможности адекватно — или хотя бы подчиняясь тем, у кого со здравым смыслом нормальные отношения.
— Сам по себе Кориолан ничего сделать не может. Но у него есть давний приятель, который служит в Министерстве и имеет возможность регулярно шептать в уши тех, кто занял серьезные должности. Если Кориолан убедит его, то всю молодежь, посещающую собрания, примутся песочить. Кого-нибудь таки поймают на чем-нибудь эдаком. — по лицу Адрианы пробежала мрачная тень. — Времена, может и поменялись, но никто не откажет себе в удовольствии вспомнить, кто официально признан виновной во всех прегрешениях стороной. Общественность не расстроится, если в утренних газетах прочитает о том, пару-тройку аристократов ткнули в грязь лицом по притянутому за уши поводу.