- Надоело! Надоело сидеть тут, пить и размышлять о решительных действиях, - решительно сообщил Дирк, заваливаясь через подлокотник на кожаный диван, который обычно становился центром всех вечериночных безумств от распития экспериментальных коктейлей с неожиданными ингридиентами, которые армиями шотов выстраивались на длинном журнальном столике рядом, до каких-то полнейших непотребств с обнаженкой и пометкой "только совершеннолетним".
Впрочем, что он делал сейчас едва ли отличалось от того, что он только что назвал надоевшим. Ну ладно, теперь он не сидел, а лежал, устроив затылок на коленях у Фонтейна, к которому, собственно, и обращался со своими жалобами (скорее риторически, разумеется). Но при этом решительных действий всё еще не производилось, а в треугольном бокале, из которого, к слову, в результате этого мягкого "падения" ни пролилось ни капли, всё еще был явно не тыквенный сок, а пикси-вермут с аккуратно срезанной цедрой салемского лайма и капелькой веселящей воды, из-за которой Дирк теперь очень довольно улыбался, прикрыв глаза и абсолютно расслабившись в компании своего верного соратника.
- Зачем это всё, когда я могу лежать, пить и размышлять о решительных действиях? - заключил он. - А вообще, если честно, нам действительно пора выбираться из подполья. Только... - Принц задумался, - ...едва ли вот так прямо сразу надо заявлять о себе. Помнишь, с год назад, когда, ну... - он осекся и замолчал, как-то очень неловко дернув плечом и машинально поднял руку, прикасаясь к белеющему на шее слева тонкому шраму - единственному напоминанию о событиях того дня, когда им с Дарлой вдруг резко стало не по пути. Дирк нарочно не стал от него избавляться, хотя колдомедицина позволила бы не оставить даже малейшего следа от таких вещей. Шрам был напоминанием о том, что пройди эта рана чуть выше и вбок, он бы тут уже не размышлял, и еще немного напоминанием о том, что на предательство способны даже те, с кем столь долгое время было по пути. Вероятно, он не забыл бы об этих ошибках доверия и вообще обо всём, что осталось там, в этом прошлом, которое казалось идеальным ровно до того момента, когда всё стало исключительно не так, даже если бы очень сильно захотел забыть. Даже если бы уговорил того же Агильберта просто вычистить все самые болезненные воспоминания из собственной памяти и заменить их какими-то еще. Это бы, вероятно, просто не сработало, казалось порой Дирку. Но он и не хотел забывать. Куда важнее было помнить, ведь, в конце концов, это был очень ценный опыт. - В общем, мы тогда думали, что было бы неплохо устроить какую-нибудь диверсию на публичном выступлении кого-то из политиканов. Без жертв, жертвы не нужны, но нужен страх. Страх управляет этим обществом, друг мой. Страх создает хаос в толпе, заставляет её наращивать свою мощь, и когда мощи станет достаточно... бум! - Дирк продемонстрировал это самое "бум" резко распахнув поднятую вверх свободную ладонь, потянулся в сторону, чтобы отставить свой бокал, и сел, подбираясь ближе, потому что теперь его уже было не остановить. Он всегда в секунду загорался какой-то идеей, когда она приходила ему в голову, начинал тут же верить в неё, культивировать её, позволять ей прорасти у себя в душе и заразить ей всех вокруг. И он умел это сделать, вне всяких сомнений. Его энтузиазм был заразен. Теперь он еще и активно жестикулировал, привлекая внимание исключительно к себе, как будто Агильберт был не единственным, кто в этот час находился в жилище Принца, а тут было минимум человек десять вокруг.
- Послушай, послушай, что там Грейнджер? Наша любимая маггловская маменька на все времена? Не попадались ли тебе заметки из Пророка о том, что она собирается выступить с публичным заявлением? Оппозиция очень любит публичные заявления и всякое такое никому не нужное барахло.

- От этих писак никакого толку! - теперь Дирк злится, а определенный градус, который уже содержится в его крови, заставляет его делать это куда как более выражено и агрессивно - он импульсивно подскакивает на ноги и зашвыривает какую-то подушку, подвернувшуюся под руку, в дальний угол пространства гостиной. Вообще, вся его квартира состоит из одной здоровенной гостиной с уголком, в котором можно приготовить еду, здоровенной барной стойкой и кучей мест для разнообразных гостей, пары вешалок возле двери, ванной комнаты, которая не вместит больше двоих человек, и одной небольшого размера спальни, которая больше, чем на половину, занята кроватью и здоровенным шкафом для одежды, а оставшийся кусок принадлежит "норе" мистера Ди, потому что его нужно куда-то изолировать от своих безумных вечеринок. Нора, конечно же, никакая не нора, а специально обустроенная клетка или что-то вроде того, но изнутри она полностью приближена к природным жилищам нюхлеров, чтобы Дредфул чувствовал себя наиболее комфортно. При этом всё содержимое можно легко вытащить, что иногда бывает крайне необходимо - если кто-то всё-таки нашел способ открыть жилище без участия Дирка, и мистер Ди сбежал, чтобы устроить дестрой именно так, как он любил это делать. Впрочем, Дирк своё место обитания нежно любил, потому что ему другого точно было не нужно и хватало ровным счетом для всех целей, для каких могло понадобиться. Собрать компанию, чтобы что-то обсудить или напиться - запросто. Просто переночевать, позавтракать, помыться и уйти на работу - тоже. А что еще нужно в его-то возрасте?
- Так, тихо, - он поднял руку, призывая замолчать на мгновение, но вовсе не потому, что ему не нравились какие-то разговоры Фонтейна, а потому, что увидел черное пятное, юркнувшее только что куда-то за барную стойку. - Ди, негодник, я тебя видел, иди сюда, - Принц сложил руки на груди, пока нюхлер виновато выбрался на стойку, явно пытаясь сделать вид, что он - бутылка черного гоблинского рома. - Нет, ты не похож на выпивку. Где ты это взял? Это моё, - отобрав часы, крепко сжатые в маленьких лапках, которые по счастливой случайности еще не успели отправиться в сумку зверя, Дирк погрозил нюхлеру пальцем, подхватил его за "окорочок" и на всякий случай потряс вниз головой. Из нюхлера вывалилось пару сиклей и Диркова серебряная зажигалка с драконом, абсолютно маггловская штучка, привезенная из командировки в Исландию, где местные магглы пару лет назад откопали какое-то древнее друидское капище и повалились один за другим под неизвестным проклятием. Гринготтс, преследуя свои интересы, таких случаев никогда не упускал, и всегда засылал туда своих ликвидаторов, потому что вдруг там было чем поживиться, особенно если это было гоблинской работы. Ведь, как известно, гоблины не отдают чего-либо насовсем, а дают напрокат, а после смерти владельца хотят это всё обратно.
- Подержи, пожалуйста, - он протянул нюхлера, всё так же держа его вниз головой, Агильберту, сам же затолкал сикли и зажигалку обратно в карман, а часы вернул на запястье, возвращаясь обратно на диван, прежде чем забрать воришку и усадить его себе на плечо. - Сиди тут, - строго сказал он, и мистер Ди послушался. Нюхлеры вообще удивительные существа - очень привязанные к своим хозяевам, на самом деле послушные и преданные, просто не могут пойти против своей природы, к которой относилась и страсть ко всему, что блестит и плохо лежит. Впрочем, пойманный за своим занятием, Ди на время должен был успокоиться и, возможно, у Принца на плече теперь даже уснёт, потому что утомился в своей беготне за "сокровищами".
- Итак, вернемся к нашим нюхлерам.. тьфу ты, в общем, к нашим любимым политическим деятелям. Поспрашивать - это всегда хорошо. У кого, в конце концов, получится лучше, чем у тебя? - Дирк расплылся в доверительной улыбке. Фонтейну он доверял, ценил его качества и вообще всю ту пользу, что он приносил непосредственно ему, Дирку, и их общему делу в целом.
- А я попробую выцепить кого-нибудь из отцовских знакомых в банке. Все же рано или поздно ходят в банк, так? - волшебник снова расслабленно откинулся назад, перехватывая мистера Ди, чтобы не свалился от этого редкого движения, и уложил его на спинку дивана, чтобы снова занять своё первоначальное положение - затылком на коленях у Фонтейна, со стаканом в руках, задумчивым и ужасно вдохновленным. В этом был весь Принц - менялся от мыслителя к деятелю и обратно за считанные минуты и делал это настолько естественно, что это никогда не могло смутить.
- В конце концов, отправим ребят что-нибудь разнюхать в барах, да в волшебных лавках. Где-нибудь что-нибудь проскочит, - заключил Дирк. - Вот только... У меня есть одно опасение на этот счет. Рано заходить с козырей. Действовать нужно, но пока потише. Желательно так, чтобы на нас и не подумал никто. Есть идеи?