Джеймс натягивает кепку пониже на лицо и сидит так ровно три минуты, пока не чувствует себя дебилом. Во-первых, она и так знает, что это его место в вип-ложе, и никто, кроме мистера Джеймса Поттера, не может усадить свою задницу на это кресло. Во-вторых, в надвинутой кепке и при отросшей бороде он выглядит как крипотный сталкер. Он в любом случае уже понял, что вспылил вчера вечером и не собирается из-за этого пропускать игру Ники. А после, выловит ее и расскажет, какая Вульф дракклова жопа, и она согласится, и они помирятся и, возможно, он не получит метлой по хребту.
Спустя четыре часа, Джеймс был уверен на девяносто восемь процентов, что не получит по хребту, хотя бы потому, что после такой игры Крам будет слишком уставшей для этого. Еще часа через полтора, Поттер развалился в кресле и закинул ноги на бортик ложи, разглядывая игроков в омнинокль. Кто-то предлагал ему закуски, но он отмахивался, потому что и так обожрался хот догами примерно час назад, все-таки в вип-ложе чувствуешь себя ВИП персоной, и сливочное пиво в стаканчике похожем на ведерко обновляется как будто само собой. Джеймс тем временем следил уже только за одним игроком по сути. Она казалась ему какой-то вялой, а свое волнение по этому поводу он скрывал показушным похуизмом, ну и ногами на бортике.   
Он разглядывал некоторые моменты в замедленном режиме, и когда Крам начала опасно крениться на метле, все замерло в одном длинном мгновении фактически буквально. Поттер дернулся в кресле, запутался в ногах, когда попытался встать, облился пивом, обматерил весь чемпионат и проебал омнинокль, а когда вцепился задубевшими руками в бортик и перегнулся через него так, что и сам чуть не вывалился на поле, Ника уже лежала на земле. И если еще десять минут назад он бы сказал, что худшим моментом в его жизни был тот, когда возле его глотки висела зачарованная катана, то сейчас про катану он бы даже не вспомнил. Он даже не представлял, что вообще способен ощутить, как будто все его органы вытряхнули из тела и оставили пустую оболочку с костями, гремело в ушах определенно обрушившимся скелетом.
Стадион тоже гудел, Поттер моргнул и понял, что он должен быть сейчас не здесь. К бортику уже вывалились все обитатели ложи, и Джеймсу пришлось бесцеремонно проталкиваться сквозь них, орудуя локтями. А потом бежать по лестнице, перепрыгивая через половину ступенек пролета сразу. Когда он добрался до дна арены, выход на поле уже был забаррикадирован толпой зевак и журналистов. Поттер отчаянно боролся с желанием достать палочку и вырубить всех к херам, но тогда вместо Ники он попал бы в местный обезьянник. Приходилось продолжать сбивать локти о случайных фанатов и выслушивать окрики на португальском, пока он не выбился в "первые ряды" и не увидел колдомедиков, леветируемые носилки и кучку местных хит-визардов.
- Эй, эй! Пустите меня к ней! Я ее... брат! Я Александр Крам. - один из хит-визардов переглянулся с очень занятым колдомедиком, они кивнули друг другу, и хит нехотя поманил его рукой. Признаться, Джеймс и не надеялся, что это сработает вот так просто. Хорошо, что Крам теперь брюнетка и о фамильном сходстве стало судить на порядок сложнее, особенно в суматохе. Видеть ее на носилках было, удивительно, но облегчением, потому что она была на носилках, а не в черном пакете. Значит все еще будет окей.

В вылизанном холле госпиталя он идет вместе со всеми, пока его не останавливает какой-то парень и пытается объясниться на португальском. Джеймс на него даже не смотрит: - Я не понимаю. 
- Только родственники - говорит он с акцентом и упирается рукой Поттеру в грудь, приходится обратить на него внимание. - Да, я ее брат - нетерпеливо бросает Джеймс, но колдобрат отрицательно мотает головой. - Нет. Видел ее брата на обложке. Ты - не он. О, да чертов Алекс со своей чертовой популярностью!

Поттера не пускают в палату, операционную или где там могут ее держать, не говорят ни слова, кроме "только родственники", не реагируют на увещевания, попытку устроить скандал, угрозы разобрать это здание по кирпичикам и натравить якудза. Джеймс мечется по холлу, распугивая остальных посетителей, потому что не может сидеть на месте. И впервые в жизни ощущает себя настолько беспомощным, что становится тошно.
Пока не приезжает настоящий Алекс. Разумеется, ему уже сообщили. Джеймс продолжает ходить из угла в угол, поглядывая на Крама, разговаривающего с одним из колдомедиков. Они вдруг смотрят на него, и колдомедик со взглядом осознания тщетности бытия и тяжелым вздохом кивает Александру.
Крам сообщает Джеймсу, что у Ники проблемы с позвоночником и травма головы, но она выживет. А у него теперь есть право с ней контактировать и допрашивать врачей. Поттер слушает, уперевшись локтями в колени и зарывшись руками в волосы. Смотреть на Алекса довольно сложно, он боится увидеть и глаза, и выражение лица, и вообще все, что может выдать излишнее волнение. С другой стороны, если он довольно спокоен, значит все действительно будет в порядке. Джеймс был уверен, что пойди что не так, Александр бы первым взорвал этот госпиталь.

Следующие пару дней Джеймс живет в больнице. Большую часть этого времени Ника спит, но ему, признаться, наплевать. Он отказывается уходить, несмотря на увещевания Арманду - того самого клодобрата, который отказался пускать его в первый же день, и всего остального персонала госпиталя. Суза пару раз толсто намекал, что не хочет заниматься и его лечением тоже, на что Поттер съязвил, что еда в местном буфете пока не настолько плохая. Джеймс спит на стульях в коридоре, в кресле палаты Крам, пока Розанна не сжаливается и не разрешает переночевать в пустой палате. Там же Джеймс принимает душ, за что получает по шее и награждается кличкой, он думает, что с португальского это переводится как-то вроде "демон". Местный персонал быстро подхватывает, потому что не при Нике он мрачный и часто огрызающийся кусок дерьма. Свежую одежду ему приносит Алекс и теперь Поттер щеголяет в упоротых цветных майках из гифт шопов, спасибо Крам. Здесь побывала уже вся семья Ники, и все они приходят и уходят в то время как Джеймс не может заставить себя уйти. Он больше, чем уверен, что Крам не знает, что он не был в своей палатке с того вечера перед матчем. Он аппарирует туда еще через два дня, стоит посреди гостиной пару минут и аппарирует обратно в госпиталь, потому что тут ему делать нечего.
Поттеру сложно видеть Веронику разбитой не только физически, но и морально. Он таскает ей кофе, нелегальную еду и много улыбается, просто чтобы не показывать, какое на самом деле происходит дерьмо.

Утром он сталкивается с Сузой в коридоре, когда возвращается со своего завтрака в буфете. По плану было заскочить к Крам и выспросить, какой запрещенной хрени ему контрабандировать на этот раз. У Сузы такое мрачное выражение лица, как будто Ника ему на Джеймса настучала. Лучше б настучала, честное слово. За прошедшую неделю у Поттера сформировалась привычка каждый раз выспрашивать у колдомедика новости при встрече, иногда по несколько раз в день, чем он его изрядно доставал. Но сегодня Суза не выглядел особо раздраженным.
- На восстановление уйдет год, может больше.

Он не улыбается, когда заходит в палату, потому что знает, что Крам убьет его, если увидит улыбочку еще и сейчас. Но она в любом случае не смотрит. Он не знает, что говорить в таких ситуациях, как не тупо отшутиться, поэтому сначала молчит. Наверное, надо было подумать по дороге сюда, что стоит сказать. Но это заняло бы время, которое Джеймс не хотел тратить, он просто сразу пришел. Не хотел, чтобы Крам сидела здесь одна и жрала себя плохими новостями изнутри.
- Ты знаешь, что Гвеног поймет.
Джонс - мировая тетка, она, кстати говоря, тоже заглядывала сюда несколько раз. Один раз сообщила Джеймсу, что он выглядит хуже, чем Ника, хотя с метлы не падал. А потом сходила с ним в буфет.
Но ведь на самом то деле насрать поймет ли Гвеног, дело в том, что Ника пока не понимает как ей жить без квиддича.
- Камон, Крам, ты восстановишься и надерешь всем жопы. Я помогу.
Он скрещивает руки на груди и подходит к окну. Джеймс не знал, как собирается помогать, но правда собирался. Потому что если Ника не могла жить без квиддича, то он не мог, глядя на нее в этой паршивой палате.

В чем-то Ника была права. Джеймс работал свою работу хорошо, поэтому и сам знал, что не поставил бы на кого-то с таким диагнозом. Он и не поставил. Пару лет назад тот паренек из Стоунволлских Стрелков, Броуди Беннет, фактически сбил собой бладжер в матче с Крыльями Карасьока, и Поттер сделал маленькое состояние на том, что спустя полтора года в команду он так и не вернулся. В основной ее состав во всяком случае. Сейчас суть была в том, что этого Броуди Джеймс лично никогда не встречал, а с Вероникой Крам был знаком двадцать лет. Он был уверен, что знает ее. И она - не какой-то там хилый канадец, которому яиц не хватило на возвращение, она - Вероника мать ее Крам. Это то, в чем Джеймс убеждал себя, осталось только убедить ее.

Он отпускает занавеску, которую придерживал, выглядывая в окно, и разворачивается к Нике. - Значит, ты будешь первой. Безапелляционно заявляет Поттер. Он готов был лично горы свернуть ради этого. Он уже знаком с Гвеног во всяком случае, и после знакомства почему-то остался в уверенности, что и она так просто не сдастся. Джеймс разговаривал с Виктором и знал, что тот был достаточно подавлен произошедшим, но херовым он будет отцом, если не поддержит Нику.

- Ни у кого из них не было всех твоих гарпий и мисс стальные яйца Джонс, и Виктора, и меня. Никто из них не был Никой Крам, так что ты еще вернешься. И при чем здесь Вульф?

Джеймс с максимально наглым видом усаживается в кресло, давая понять, что никуда не пойдет. Почему каждый раз, когда случается какое-то дерьмо, рядом оказывается Вульф? Поттера начинало воротить от одной мысли и скорее всего, все было написано у него на лице. Итан даже объявился здесь, в больнице, несколько дней назад, но Джеймс успел выловить его до того, как он оказался в палате Крам. Заодно напомнил, что как дважды сломал ему челюсть, так сломает и в третий, если еще хоть раз увидит его рядом с Никой. Поттер настолько имел это в виду, что сотворил бы обещанное на месте, если бы не косящиеся на них колдомедики. Смотреть в ухмыляющуюся рожу Вульфа, в очередной раз не воспринявшего его всерьез было противно, поэтому Джеймс, возможно, толсто намекнул парочке знакомых, что было бы неплохо научить одного мудака в подворотне уму разуму. Во всяком случае, Итан рядом с палатой Ники больше не появлялся, так что Поттер сделал вывод, что тот выучил свой урок еще, как минимум, на пару лет. 

Ему было больно смотреть на огрызающуюся, третирующую себя Крам в больничной палате. С каждым днем, с недомолвками врачей, с диагнозом он замечал, что квиддич для нее важнее, чем он мог себе представить. Он сам расстался с ним четыре года назад, и больше не болело, а у нее рана была еще свежа во всех смыслах. Только лежать и жалеть себя - не выход. Как и не принимать помощи. Пускай не его, так хоть колдомедиков.
- Кончай это дерьмо. С обвинениями и вот этим всем. Обвинения тебя на поле не вернут. Перебирай четки по расписанию, как Суза сказал, расценивай это как... как круги наворачивать во время тренировки. Кажется бессмысленно и беспощадно, но в итоге работает. Может через пару месяцев действительно сядешь на метлу.

Джеймс закатывает глаза, потому что что по ее мнению он еще должен был сказать? Жизнь - дерьмо? Есть вероятность, что ты не просто через год сядешь на метлу и не вернешься в команду, есть вероятность, что ты не будешь летать как прежде вообще? Давай вместе распустим нюни, сядем на жопу ровно и будем горевать? Или лежать в больничной палате и страдать? Поттер предпочитал действия. И да, на месте Вероники, он бы, наверное, реагировал так же. Когда прогноз довольно мрачный, и ты хочешь реально смотреть на вещи вместо того, чтобы сжать зубы и поверить, что пляски с бубнами одного дурачка в майке с единорогом, действительно помогут что-то исправить.

К его удивлению, дело в общем-то оказывается не только в этом. И его ударяет осознанием как битой по темечку. Внутри все холодеет, когда Ника вытаскивает из оправы его и без того покоцанных розовых очков последние осколки. Он оказался не просто дурачком, а самым большим дурачком, как минимум, в Бразилии. Он мог бы начать обороняться в стиле "что значит послал к бывшему? нам же не по пять лет, чтобы воспринимать каждую фразу буквально". Мог бы сделать свой обычный финт ушами с "я не виноват, все так и было задумано". Проблема была лишь в том, что ни черта так не было задумано, и в данной ситуации переложить вину с себя на Нику, за ее недопонимание и за что еще? За то, что волновалась о его мнении (что?)? Это было бы как-то совсем по-ублюдски.

Поттер так привык, что Крам после Мэри улетела от него на какие-то совсем уж заоблачные высоты, что даже не ожидал такого поворота. И молчал, потому что слова отчего-то не подбирались. И вот ведь оно, было так близко. Он оказывается почти вернул ее, и сам же все испоганил. Потому что, вероятно, как говорит маман, Джеймс Поттер хорош во всем. Особенно прямо таки грандиозен в сливании всего хорошего, что потенциально может случиться с ним в жизни. До свидания, квиддичная карьера. До свидания, Ника образца 2024 года, и теперь, до свидания и 2026-ого тоже. Более того, теперь это критично затронуло не только его собственное будущее. И от этого было паршивее всего.

Он перевел взгляд на четки и совсем уж выпал в осадок. Молчание неприлично затягивалось, и Крам, если б могла, просто встала бы и ушла скорее всего. Джеймса придавило всеобъемлющим чувством вины. Вообще-то, Ника в свое время стоила ему квиддича тоже, но это было совсем не то. Она была не виновата, вопрос доверия тогда не стоял вообще. Она скорее всего даже не знает, почему Джеймс не отбивает бладжеры на этом чемпионате. Но блять, как же он мог так проебаться?

- Я доверяю тебе, просто... - психанул, да. Как удобно было бы сейчас спиздануть что-нибудь вроде "это все Вульф влез!", но это ведь не Вульф насильно вытащил его из палатки той ночью. Не Вульф принял за него дебильное решение. - Мне жаль. Никакие извинения не поставят Крам на ноги и не усадят на метлу.