А вот если бы Роб все еще работал на "Пророк", он был бы тут.
Я лениво ходил среди людей с бокалом вина, который подцепил у кого-то у официантов. Большинство их этих людей были давно и плодотворно мне знакомы, с многими из них рабочие отношения давно вылились в приятельские и мягко разлились по большей части моей жизни. От некоторых приходилось, мягко извинившись, убегать куда-то в сторону. Но так или иначе, все они были моим кругом общения, привычным и в какой-то степени даже уютным - я точно знал, как мне стоит вести себя в такой ситуации и среди этих людей, буквально чувствовал себя как русалка в воде. Я не чувствовал себя несчастным, но если бы Роб был здесь, возможно, я стал бы на маленькую толику счастливее. На не очень значительную.
Или если бы она была настолько незначительной, я бы об этом не задумывался?
Сейчас у него была плановая съемка в "Ведьмополитен" - вроде бы кто-то из актеров снимался для обложки. Олдридж был невероятно талантливым, и я был счастлив, когда его приняли в самый престижный журнал Британии на полную ставку, но это означало, что мы больше не будем встречаться на подобных мероприятиях - ведь раньше он посещал такие места благодаря тому, что был колдографом в "Пророке".
Я оглядел зал - где-то здесь должны шнырять журналисты, только газета, оказавшаяся на грани закрытия, будет пренебрегать юбилеем "Торнадос" - хотя и они, вероятно, должны задуматься о шансе привлечь покупателей и отправить сюда своего агента. Журналистов было много, огни успешно мимикрировали под обычных людей до тех пор, пока за их спинами не возникал молчаливый колдограф, который одной вспышкой запечатлевал момент на специальной бумаге - и часто портил этим настроение запечатленных. И как бы я ни был рад за Роба, если бы он был здесь, я бы стал счастливее. Однозначно.
Однако из тяжелых размышлений меня вытаскивают - Сэйнт, появившийся словно бы из ниоткуда, хватает меня под локоть и убедительно шепчет на ухо, что я должен спасти его от всех жаждущих новостей о будущем. Мне и оглядываться не нужно, чтобы понимать, кого он имеет ввиду - как самый надежный (и самый распиаренный) провидец Британии, он имеет огромное количество клиентов, далеко не все из которых ему приятны. В какой-то мере я понимаю его боль, но, видимо, недостаточно, потому что он сжимает мой локоть сильнее, и я смело киваю в сторону балкона.
- Пойдем, - говорю я, уже направляясь в сторону балконной двери. - Подышим свежим воздухом. Смешаемся на полпути с толпой и никто не поймет, куда именно ты делся. Пока найдут, у тебя будет время немного передохнуть.
Все люди подвержены этому - страшному желанию узнать свое будущее как можно скорее. И дело даже не в том, что они могут что-то сделать, как-то исправить неприятную ситуацию в будущем (что было бы логично), скорее просто увериться в том, что Все будет хорошо - именно так, с большой буквы. Я здорово подозревал, что даже если мой друг действительно обладал даром предвидения (в чем я, конечно же, не сомневался!), людям вокруг не нужны были настоящие предсказания. Это как с букмекерскими конторами - никто не знает досконально, кто именно выиграет, но надежда нужна всем - или уверенность в собственном успехе, что, в общем, вещи взаимозаменяемые.

Сэйнт был милым, хотя и слишком громким по моему непритязательному мнению. Но он как никто другой наслаждался своим местом под софитами и своей известностью, и этим мне страшно импонировал. С ним было легко, не нужно было думать, что и как сказать, как со многими другими людьми, он редко обижался и ценил специфический юмор. Последнего в списке моих плюсов не наблюдалось, но это качество в любом случае могло дать мне уверенность в том, что с Сэйнтом вряд ли можно влезть в какие-то открытые яростные дебаты из-за неправильного тона или неправильно употребленного слова. Я не отрицал, что могу найти общий язык со многими, но иногда важно было расслабиться и просто получать удовольствие от общения. Пафос был тем, с кем это действительно было реально.
На балконе было относительно прохладно и безотносительно хорошо. Шум и гомон гостей остались за стеклянными дверьми и теперь доносились словно бы издалека, темнота делала природу вокруг загадочной. Свежий воздух влиял на голову благотворно; я оперся на перила и уставился вдаль, давая своим уставшим глазам отдых.
- Да уж, серьезно, - усмехнулся я, когда Сэйнт поравнялся со мной. - Хочешь быть знаменитым - будь готов к тому, что тебя будут хотеть порвать на сувениры примерно всегда.
Впрочем, я верил, что везде есть свои плюсы и минусы. Но Пафос был прав, назвав это "проблемами белых людей" - многие перебивались от зарплаты до зарплаты, пытаясь как-то выжить, мы таких приключений были лишены. Все, что доставалось нам - это бабульки, требующие своего предсказания, как то было в его случае, или вредные старики, желающие бесплатных билетов, как в моем. Каждый хотел урвать кусок от известности и возможностей, и по сути, винить их было особенно не в чем. Как и нам - жаловаться.
Возвращаться обратно не хотелось. Шум приличной вечеринки так и оставался на периферии, но здесь было хорошо и спокойно. Я немного пожалел, что не взял с собой бокал шампанского, но возвращаться на опасную территорию ради этого было как-то глупо. Чистое небо сверкало нам звездами, и я задрал голову, просто наслаждаясь спокойствием, неожиданно окружившим нас. Я не знал насчет Сэйнта, но так уж вышло, что в моей жизни оно было редким гостем.
И, вероятно, не стремилось погостить подольше, потому что стеклянная дверь открылась - шум на мгновение стал громче, а потом заменился совсем другим, еще менее ожидаемым.
- Что? - я разворачиваюсь и практически сталкиваюсь с довольно агрессивным волшебником. Ни мне, ни Сэйнту он явно не знаком, палочку держит так, что становится ясно: он вполне готов сейчас применить боевую магию. Но зачем? Какой в этом смысл? Мы ведь... мы ведь находимся на общественном мероприятии, просто вышли на балкон воздухом подышать, здесь даже в заложники взять невозможно, открытое пространство, в конце концов, даже аппарировать можно без проблем! Хотя... не перед этой агрессивной палочкой в руках не менее агрессивного хозяина. Кто знает, на что он способен.
Сэйнт пытается вступить с ним в диалог, и нападающий пользуется этой возможностью, чтобы показать, насколько он серьезен. Бокал разбивается где-то далеко внизу, я внутренне подбираюсь, потому что из этой ситуации надо как-то вылезать. Как - я пока еще не знаю, но выход определенно должен быть, и явно больше, чем один - в конце концов, относительно открытая местность и, Мерлин его дери, общественное мероприятие!
- Я оставил свою палочку у эльфа на входе, - растерянно говорю я, хлопая себя по карманам мантии. - Страшно потерять ее или сломать, когда напьешься.
Это неправда, но я знал, что такая практика существует. Некоторые сдавали палочку вместе с верхней одеждой, не столько лишая себя благ волшебства, сколько заботясь о сохранности палочки.
Итак - в зале пока не заметили разворачивающуюся здесь сцену. Нужно как-то придумать, чем можно привлечь их внимание.
- А можно спросить, какие цели вы преследуете?

Цели были до обидного прозрачны - выкуп. Конечно, но вот только кто именно будет отдавать несметные галлеоны за мою жизнь? Арчибальд? Не смешите, он только порадуется тому, что меня, кто-то куда-то выкрал и использует как заложника. У Рабастана доступа к моему сейфу не было (и тут я подумал, что, наверное, зря, и надо бы озаботиться этим вопросом), у остальных тоже денег не нашлось бы. Незадачливый похититель был прав: мы были известными людьми, но так уж вышло, что в моем вот случае отдавать выкуп было банально некому. И, как верно заметил Сэйнт, мы и сами вполне могли себя выкупить.
Пока Пафос вовсю отвлекал на себя внимание, я незаметно отошел в сторону. Не сильно, но достаточно, чтобы не привлекать к себе внимания. Палочка, которая удобно лежала в кармане рукава, скользнула в ладонь, так что теперь я был при оружии. Другое дело что я совершенно не был боевым магом, дай Мерлин если вспомню пару-тройку заклятий. И с чего ему понадобилось лезть к нам? Выбирал бы кого-нибудь поинтереснее!
Я отправил невербальное Алохомора в сторону двери в тот момент, когда незнакомец попытался задеть заклятием Сэйнта, но то ли тот был не промах, то ли у нападавшего прицел был сбит. Заклинание опалило только пиджак и дало мне возможность ударить в незнакомца Пертрификусом, но промазать - я же говорил, что я не боевой маг!
- Беги к остальным и позови на помощь! - крикнул я Пафосу, надеясь, что он не из тех людей, которые в момент опасности впадают в ступор. Прямо сейчас это было бы очень некстати, потому что долго я не смогу его сдерживать, а мужчина уже начинал сильно злиться. Лучше всего было бы выкинуть его с балкона, потому что внизу вроде бы мягко и не особенно далеко, но только как это сделать, когда сам пытаешься не попасть под проклятие и не умереть?
Я ненавидел такие моменты. В бои я не вступал уже очень давно (в настоящие так и вовсе никогда), и не собирался начинать. Лучше тридцать недовольных назойливых МакМайклов, чем вот это! Моя сила в словах, а не в заклинаниях и пассах палочкой, честное слово, это же работа авроров!

- Мороженое! - взвизгнул нападавший, совершенно потеряв контроль. И потом, осмелев, добавил. - Я хочу мороженого!
Это было уже чересчур. Я истерически хмыкнул, но мужчина, кинув на меня взгляд, вернул себе суровое выражение лица. Палочка ткнулась Сэйнту в затылок еще сильнее, да и в общем бедняга был в куда более плачевном состоянии, чем я. Глаза нападавшего бегали от толпы в зале, чьи взгляды теперь были устремлены на нас, ко мне, как будто я мог кинуться на него и с боем освободить своего друга. А может и выкинуть этого идиота с балкона - в общем, это было бы хорошо, если бы было реализуемо. В книгах в таких ситуациях у главных героев все легко получается, но я не был неуязвимым главным героем и понятия не имел, что делать. Этот псих мог пустить Пафосу в затылок любое заклинание, даже убивающее, стоит мне сдвинуться с месте, не говоря уже о каком-то мнимом нападении.
Кто будет выдвигать такие требования? Кто вообще кидается похищать людей, не имея никакого плана? Только психи как этот - других вариантов у меня не оставалось. Я с удовольствием бы ускользнул сейчас и отправился домой - но здесь был Сэйнт, который находился на волосок от смерти - и моими усилиями в том числе. Никто не собирался помогать нам, все стояли и наблюдали, как будто это какое-то шоу, но и я сам не знал, что делать. Говорить с ним мы уже пытались, и вот к чему это привело.
Прежде чем я успел додуматься хоть до чего-то, на краю моего зрения появилось что-то летящее. Это "что-то" довольно скоро превратилось в метлу, я наблюдал за ней краем глаза, не решаясь посмотреть как следует, потому что агрессор следил за мной с паникой напуганного хищника - секунда и разорвет, просто от страха. Он еще кричал что-то в толпу, но для меня все это было уже слишком - от усталости и страха я не разбирал ни слова. Зато отлично увидел, как хит-визард спрыгивает с метлы, и сдал себя тем, что посмотрел прямо на него.
Мужчина обернулся и попал прямо под точный удар хит-визарда, пошатнулся и упал, медленно, по дуге. Это позволило мне рвано, напуганно выдохнуть и расслабиться. Я уперся ладонями в колени, согнувшись и пытаясь справиться с шоком, пока Теодард Фонтейн освобождал Пафоса от пут и почти таким же образом заковывал самого преступника.
- Хорошего вечера, господа - невозмутимо сказал Фонтейн и пролевитировал потерявшего сознание мужчину прямо через толпу, где и растворился.
- Мне надо выпить, - заявил я, едва обнаружил, что могу говорить.