С Чемпионатом Мира по квиддичу все было отлично.
Все шло без сучка без задоринки, можно было только удивляться да глазами непонимающе хлопать - как? Все действительно хорошо? Никаких проблем? Никто не застрял с неправильными или поддельными порт-ключами где-нибудь в Антарктике, команды не дрались друг с другом, фанаты не поджигали палатки и раскупали сувениры, как им и полагается, распевали гимны, братались, в общем, праздник спорта как он есть. Все шло настолько хорошо, что я боялся дунуть не в ту сторону - постепенно у меня складывалось ощущение, что все это временно и что с минуты на минуту на нас посыпятся беды. Попытаются исключить Британию из соревнований или еще что-нибудь в этом роде, я буквально ждал этого косяка, не забывая усиленно делать вид, что наслаждаюсь жизнью, насколько это вообще было возможно в условиях напряженной работы.
Беда пришла откуда не ждали: большая партия кричащих шляп извергала проклятия вместо того, чтобы орать кричалки. Тащили эту партию прямо из Британии, часть из них уже успели распродать, одна, кажется, чуть не откусила голову незадачливому фанату квиддича, так что разбирательство обещало быть долгим и нудным. Пока я бегал, раздавая ценные указания и одновременно пытаясь найти след тех, кому достались бракованные шляпы, ко мне подошла Гвеног и, аккуратно цапнув меня за локоть, отвела в сторонку, где мягким шепотом навесила на мою глупую рыжую голову еще больше проблем.
Ну а как же иначе, это ведь Чемпионат Мира. По-другому во время таких событий и не бывает.
Хотя, по правде говоря, это было не совсем проблемой, которая входила в мои компетенции, но я не был дураком, чтобы отказывать Гвеног. Она, в свою сторону, тоже не была дурой, решив попросить о таком одолжении именно меня. Да и что греха таить, я был уже достаточно давно в квиддиче, чтобы знать и понимать, как спортсмены должны разговаривать с репортерами и насколько далека эта идеальная планка от реального положения вещей. Мне еще с Авгуреями пришлось нырнуть до этого дна, Авгуреев больше нет, а я - вот, посмотрите, снова занимаюсь старым делом.
- Здравствуйте, - говорю я Веронике Крам, доброжелательно улыбаясь. - Дэмиан О'Кэрролл. Прошу, садитесь. Чаю?
Я был наслышан о ней, но не встречался с ней лично. Впечатляющая биография, попытки пробиться в большой спорт в Америке, возвращение в Британию и место ловца в Гарпиях. Сейчас она играет за сборную России, поддерживая родную страну, но поскольку ее место в Гарпиях не освободилось, частично ее отношения со сми все равно являются нашим делом. Из того, что я о ней знал, картина складывалась неутешительная: подобно многим другим спортсменам, мисс Крам за словом в карман не лезла и была достаточно резкой, чтобы сказать что-то неудобное. Кое-что из этого неудобного уже просочилось в газеты и важно было не допустить подобного вновь.
А еще она очень, очень самонадеяна. Я сажусь обратно с почти_жалостливым выражением лица, за которое она наверняка меня прямо сейчас ненавидит, но неужели она действительно думает, что все может ограничиться этим? В мире вообще нет ничего простого, в мире спорта - тем более, любой спорт это бег с препятствиями, причем препятствия могут вылезти с любой стороны - неровная дорога, неудобные кроссовки, кто-то развязал шнурки перед тем, как ты начнешь бежать или натянул сетку посередине твоего пути, или ворона на голову кинется, тут не угадать, что угодно может увести тебя с дистанции. Надо быть готовым ко всему, это а, но б гораздо важнее: надо относиться ко всему с легкостью. Веронике не хватает именно этого.
- Если бы все было так просто, я думаю, что Гвеног Джонс сама смогла бы это сделать. У нее есть руки, чтобы дать вам памятку, и уши, чтобы выслушать ваше обещание. Проблема репортеров в том, что ни одна памятка в мире не учтет всех их подколов и попыток вывести вас из себя - суть заключается не в том, что вы ответите им, а в том, как. Это нельзя заучить, и Умиротворяющий бальзам вам не поможет - если вы только не хотите распространяющихся слухов о своей зависимости.