Я был неправ, когда говорил, что вчерашняя ситуация на вдохновила никого. Стоять бок о бок с Джексоном, не позволяя охреневшему населению ворваться в штаб-квартиру БАМС (по крайней мере, в видимую ее часть),похоже, не вдохновило только меня - новости о недовольных волшебниках быстро трансформировались в слухи о неудавшемся нападении, где Дурсль героически защитил все и всех. Мне претила такая репутация, но Виланд был доволен - по крайней мере, в верности какой-то части членов нашей команды можно было не сомневаться.
"В какой-то части" - мне эта оговорка совсем не нравилась, но я и сам чувствовал эти радикальные веяния. Наверное, так всегда происходит, если вспомнить уроки по Истории Магии (кто-нибудь их вообще помнит? Какого черта их все еще ведет дряхлый призрак унылого профессора? Насколько было бы легче всем нам, если бы мы проявляли хотя бы немного интереса к истории?), наверняка можно будет найти, что все политические полнения сопровождались такого рода хренью. Впрочем, это не значило, что мне это нравилось. Еще в июле все было куда проще, мы держались друг за друга и готовы были выступить единым фронтом - сейчас я уже не был так в этом уверен.
Как будто они не понимали, что если мы сделаем лишнее движение, это будет равносильно объявлению войны. Как будто они хотели этой самой войны - как будто им было нечего терять кроме того, что уже потеряли.

Виланд давно уже ходил вокруг идеи постучаться к Гермионе Грейнджер и ее оппозиции и предложить выступать вместе. В конце концов, и те, и другие выступали против текущего курса Министерства - в конце концов, именно при тетушке Гермионе существам задышалось легче. Это было логичным ходом, и я не нашелся что ответить, когда он спросил, что я думаю по этому поводу. Что думаю? Возможно, то, что это надо было сделать раньше - и сейчас я удивляюсь, почему сам об этом не подумал. На стороне Гермионы есть довольно много активных сил - даже Эсме готова была выйти из тени управления Люцерной и выступить открыто, а это дорогого стоило. Экс-министр сотрудничала со всеми, с кем это было возможно, даже странно, что она сама не пошла на сближение с БАМС - это ведь было очевидно?
Ну не может же быть такого, чтобы она отвернулась от своего курса и от существ. Я решительно не хотел в это верить, не собирался даже - мое доверие к тетушке Гермионе было практически неисчерпаемым. С ее легкой руки эльфов освободили от рабства, а это дорогого стоило.

- Ника, ты дома? - кричу я в темный коридор на площади Гриммо. - Если ты не дома, я тебя выслежу и съем!
Гермионы дома не оказалось, но возвращаться в штаб-квартиру с пустыми руками у меня не было совершенно никакого резона. Оставив сообщение для нее с дядей Роном, я отправился к одной из главных фигур ЖОП и по совместительству моей ниндзя-бро, потому что кто, если не она.

Голос Ники всегда медом по сердцу - сама Ника одним своим появлением в поле моего зрения способна разогнать пару-тройку самых жирных туч, чтобы солнце, наконец, соизволило заглянуть к одному обозленному волчаре. С ней было спокойнее, и проверенная за много лет схема еще ни разу не давала сбоев, и если бы во главе ЖОП не стояла знакомая мне в детства фигура, я готов был бы поверить Крам с ее ярой верой в лучшее, чтобы довериться и всей этой шайке с сомнительным названием.
- По-ирландски самое оно, - киваю я, с размаху усаживаясь на один из видавших виды стульев. Стул подозрительно скрипит, но вроде бы держится - а я думаю о том, что на новоселье им точно надо будет подогнать что-нибудь более удобное и современное из мебели. Весь этот дом выглядит как сплошная антикварная лавка - или музей, одно из двух. Жить в таком лично я бы не собрался ни за что, но раз Джеймсу и Нике нравилось, моя святая цель как их лучшего друга - сделать их обиталище куда более удобным. Конечно, личная выгода тут тоже закралась - если я все-таки сломаю случайно один из этих чертовых стульев, будет не особенно хорошо.
Вот, блять, и она туда же. Только я подумал что только в этом доме могу спокойно выдохнуть и избавить голову от лишних мыслей, как Ника со своей проницательностью и участием - не лезет в душу, но уже стоит на пороге, чтобы вычистить пыль и паутину со всех ее закоулков. Я беру чашку в руки и коротко пожимаю плечами.
- Дерьмовая неделя.
Дерьмовый месяц, скорее. Дерьмово начавшийся и продолжающийся с каждым днем все дерьмовее. Я уже начал подумывать о том, чтобы как-то его обозвать - типа темные времена, но менее пафосно. Одно шло за другим и конца этому, если честно, я не видел, а думать о том, что все это может быть началом еще большего пиздеца, не хотелось совсем. Новообращенные вампиры, хреновое полнолуние, проблемы на работе и... и то, о чем я старательно пытался не_думать. Если бы оно все было как-то протяженнее по времени, может быть это и можно было вынести спокойнее, но в последние дни я особенно сильно чувствовал, что мое самообладание начинает трещать по швам. Самое время вооружиться скотчем. Неважно, каким.
- Зато ты выглядишь ничего так, - при всем, какой пиздец окружает Нику, ей за это медаль нужно давать. Не я один был в жопе - недавно поженившаяся парочка была там во множестве из имеющихся смыслов, но - по крайне мере они были друг у друга и могли друг за друга держаться.
Нет, стоп, давай только не сейчас. Не время для долгих сожалений и жалких слез в декольте, ну вот совсем.
- Я был у тетушки Гермионы, - наконец, начинаю я, отпив немного кофе. - Но ее не было дома. Я оставил дяде Рону сообщение, но решил, что с тобой поговорить надо тоже. Виланд хочет идти на сближение с вами, с оппозицией. Для существ сейчас настали тяжелые времена.
"Тяжелые времена" - это еще мягко сказано. Новая волна увольнений, насаждающаяся ненависть, постоянно появляющиеся в газетах истории - наверняка вымышленные - о том, как русалка утопила волшебника и все в таком роде. Я понятия не имел, как можно верить всему этому словесному поносу, но люди в очередной раз показывали, какие они тупицы - верили. Вчерашнее собрание у нашего порога было самым ярким тому подтверждением - они говорили, что пришли за опровержением, но я чуял всей своей звериной частью, что это было совсем не главной причиной этого крестового похода.
Они ненавидели нас. Ненавидели и боялись. Так, будто не было этих двадцати-тридцати лет, так, словно мы сейчас живем в Средневековье, и все неизвестное их пугает. Я не знал, к чему это может завести, но совершенно точно, что ни к чему хорошему.

Прикосновения и объятия для нас не такая уж и привычная тема - для нас, привыкших объясняться в любви, привязанности и прочем не словами через рот даже, а привычными и родными обзывательствами и говорящими сами за себя поступками, прикосновения были редкостью. И тем ценнее они становились от этого. Потому что когда кому-то нужны объятия - дело действительно плохо.
Я знаю, что Ника знает. Понимает, насколько сейчас все хреново, и не противлюсь ее стремлению успокоить и заземлить меня - даже не делаю вид сейчас, что мне это не нужно. Утыкаюсь лбом в ее плечо и благодарно выдыхаю туда же, не выпуская чашку из руки. Нам надо держаться друг за друга - сильнее, чем раньше, крепче, чем когда-либо. В отдельных случаях от этого может зависеть рассудок, в случаях более конкретных и жизнь тоже. "Трудные времена" - это словосочетание распространяется не только на существ, и мы с Крам это отлично понимаем. В стране творится какой-то пиздец, и разве не из-за этого мы отправили Алекса с Джонни за ее пределы? Защитить тех, кого можем и кто не может сам за себя постоять. Все время волноваться об остальных и делать все, чтобы ситуация не стала еще хуже. Хотя она, казалось, и без наших лишних движений стремительно катилась в пиздец.
И почему-то одно это ее "давно не виделись" заставляет меня усомниться в выбранном мной пути. Ника сейчас не одна и вряд ли останется в ближайшее время, но если бы не из женитьба с Джеймсом, я бы ни за что не пожелал ей остаться в одиночестве. Потому что все происходящее, все касающееся лично ее, настолько должно давить, что останься она без видимой поддержки... Нет, выстояла бы, конечно, по-другому и быть не может. Но осталась ли бы такой же, какой была до всей этой херни? Ну, скажем так, вряд ли.
От попытки перенести такую ситуацию на себя мне поплохело мгновенно. У меня была другая ситуация, и сравнивать было глупо, мой дом не подрывали чистокровные экстремисты, мое имя не звучало в газетах, которые поносили меня на все лады, и уж тем более мне не пришлось отсылать брата в другую страну. Я не имел права переносить ее ситуацию на себя потому что у меня все было по-другому. Не настолько, а значит, я все в одиночку вполне могу вытащить. Не стоит заставлять других влезать еще и в мои проблемы помимо своих.
Осталось только придумать как перестать считать оборотней "своей проблемой", и я смирюсь с идеей Виланда о совместной работе с оппозицией. Если так подумать, он был действительно прав в этом - в конце концов, мы топили практически за одно и то же, и глупо было бы работать отдельными фронтами. Чем больше единомышленников, тем проще выступить, да и в конце концов, мы в какой-то степени тоже были оппозицией - нынешней власти так точно. Пострадавшие или боящиеся пострадать, никто из нас не поддерживал нынешний курс Министерства Магии. Глупо было бы пренебречь возможностью привлечь к себе новых и влиятельных сторонников.
- Что?.. - мозг не особенно успевает за признаниями Крам, я отстраняюсь и просто тупо смотрю на нее с пару секунд, прежде чем до меня начинает доходить. - Ты убила Дирка Принца?
Да даже если не убила - открытое нападение на представителя Кружки выглядит супер-хуево. Особенно от той, кто и так знатно проебался перед хит-визардами. Особенно от той, чье имя сейчас гремит со всех газет. Особенно, мать его, от той, кто является официальным лицом оппозиции!
- Ты чем думала? - я не собираюсь орать, но голос срывается против воли. - Ты же сама мне говорила, что ты медийное лицо и должна показывать всем пример! Что ты, блять, показываешь? Что мы готовы объявить войну? Чего ты пыталась этим добиться? Ника, блять, я мог ожидать такой хуйни от кого угодно, но не от тебя! Ты хоть представляешь, насколько мне трудно сдерживать своих от нападения на Министерство? Вся Британия сейчас находится на пороге войны, и лучшее, что ты могла придумать - это дать этой войне повод? Серьезно?
Это пороховая бочка - поднеси спичку и все взорвется. Квартира Крам взорвалась, казалось, еще совсем недавно, и тогда мы с ней говорили о том, как опасно делать опрометчивые шаги, да, это касалось голословных обвинений, но какого хуя, почему я должен был объяснять это ей? Она столько лет мелькает под светов софитов, мать ее знаменитость и творит такую хуйню!

Дирк Принц был тем еще больным ублюдком, но что было хуже для нас - он был больным ублюдком с хорошо подвешенным языком. Я никогда не забуду, как еще в школе ему удалось обратить мою сестру против всей семьи и держать ее в этом безумном небытии много лет, если не это было основным доказательством, то что. Дарле удалось вырваться, пускай и не без потерь, и я до сих пор был страшно разочарован в своей сестре, которая оказалась не настолько умной, чтобы противиться чужому влиянию. Но речь была не о ней - речь была о Дирке, который из вредного младшекурсника перерос в опасного персонажа, способного обрушить на мирное население огненный дождь. Дарла подтвердила - своими путями, которые мне не хотелось знать - что взрыв в квартире Ники был делом рук его людей, а не Саусворта или каких-то неназываемых врагов всех, против которых боролась еще тетушка Гермиона. Дирк был опасен подобно всем собирающим секты чувакам, со своим беспрецедентным влиянием и со своим даром убеждения - на этом месте я вспомнил Истоки, и меня передернуло.
Неважно.
Но даже это не позволяло Нике вести себя так, как она вела себя - отчаянно, бросаясь в омут с головой и делая то, что ей захочется. Даже я теперь не мог так себя вести, что уж говорить о Крам, чье лицо знают отсюда и до Америки? Она смотрела на меня, абсолютно уверенная в своей правоте, и не понимала. Не понимала, что я пытаюсь ей донести, не понимала, что сделала не так. Конечно, когда ты узнаешь, что скоро где-то готовится взрыв, и когда ты точно знаешь, кто именно будет к нему причастен, твоя первоочередная цель - остановить человека, даже если ты не знаешь, где готовится теракт. Но в случае с Никой было одно огромное, жирнющее "но".
- Ты не понимаешь, что я хочу сказать. Я, блять, не против насилия, - глупо было бы думать так обо мне, глупо было бы вообще думать, что Крам меня хоть когда-нибудь не поймет - но это происходит прямо сейчас, и это меньшее, что я ожидал от нашего разговора. - Если никто так и не узнает, что это были именно вы - что ж, хорошо, но ты ведь не зря начала этот разговор со слов, что у нас всех могут быть проблемы? Ты и так достаточно себя подставила, Ника. Ты медийное лицо, и как бы тебе ни хотелось делать то, что хочется прямо сейчас - включая нападение на подрывников - ты просто не имеешь права этого делать. Не понимаешь? Люди смотрят на оппозицию - люди видят в первую очередь Гермиону. И тебя, потому что ты достаточно молода, чтобы цеплять взгляд молодежи, и достаточно активна, чтобы все время быть на слуху. У тебя сейчас идет активная война с этой ебаной Трейси, и не надо усугублять то, что мы уже имеем. У тебя не просто так в друзьях ходят люди, работающие в Лютном - прямо сейчас ты не можешь брать на себя ответственность по разруливанию таких проблем, но мы можем! Не думаешь о себе и своей репутации - подумай о том, как будет выглядеть оппозиция, если вдруг вскроется, что одна из главных ее активисток напала на людей, чья вина вообще не доказана. Я понимаю, что ты хотела защитить близких, но тебе надо думать трижды, прежде чем даже просто выходить на улицу - не говоря уже о таких вывертах.
Я знал, что говорю вещи, которые ей не нравятся. В этом мы с Крам были одинаковыми - импульсивные и резкие, мы всегда хотели решить все проблемы прямо сейчас, не откладывая на потом, и никогда не гнушались идти напрямую и разбить какому-нибудь уебку нос, чтобы поставить его на место. С Никой нас объединяло многое, включая одну почившую на дне морском ведьму, и даже прямо сейчас я понимал ее и ее мотивацию. Но не поддерживал.
- Даже мне сейчас нельзя делать резких движений, понимаешь, насколько это сдерживает? И не говори мне о войне, группка террористов, помешанных на своих идеях, это не война. Если все ополчатся против нас из-за слишком агрессивных действий - вот это будет война. Если мне не удастся сдержать оборотней, и они точно так же решат, что на агрессию стоит отвечать агрессией - это будет война. Улицы превратятся в реки крови, и поверь мне, я знаю о чем говорю. Наша первостепенная задача сейчас - не дать этому свершиться, и если для этого мы, блядь, должны быть настолько милыми насколько сможем и больше - мы сделаем это. Потому что бороться с локальной группой Дрика Принца намного проще, чем бороться со всей ебаной Магической Британией.

Когда мы успели стать такими? Серьезными и заебанными взрослыми, которые пытаются разгрести дерьмо не только в своей жизни, но и во всей чертовой стране. Мы выросли в лучшее время, что могло быть, над нами никогда не тяготели вообще никакие предрассудки, даже чертова борьба Гриффиндора и Слизерина осталась разве что в воспоминаниях старших. И сколько бы я ни боялся в своем детстве рассказывать хоть коу-то о ликантропии, то хотя бы всегда знал, что семья меня поддержит и что мне будет оказана любая медицинская помощь, которая только потребуется.
Медицинская помощь. Задумывались ли мы о таком раньше? Мы были счастливы и бессмертны, и никакие проблемы не имели на нас долгого влияния. Я помню как на одном матче по квиддичу запустил бладжер в Крам, и ночь ей пришлось провести в больничном крыле, потому что чертов мяч сломал ей руку. На следующее утро она запустила в меня Летучемышиным сглазом, но без особой злости.
- Я понимаю, что ты хочешь сказать, - медленно выдыхаю я, успокаиваясь. - Извини.
Я не извинялся за свои слова - я все еще был уверен в своей правоте. Скорее за то, что вспылил, и явно не тогда, когда это было нужно - в этом я провинился и готов был понести наказание. Заставлять ее стоять в стороне жестоко и, по всей вероятности, бессмысленно, потому что мы все по уши в этом дерьме, и мы сделаем все, чтобы защитить своих. По возможности еще не дать развалиться стране, но это опционально. Просить ее не лезть в самую жопу было так же бессмысленно, как и просить о том же меня - но все же.
Все же мои слова об оппозиции и о людях тоже были не с потолка взяты. Я не знал, что делать в такой ситуации и какой выход ей предложить, с трудом не скатывался в отчаянное "да какого хуя происходит", потому что период возгласов уже прошел, и это совсем не помогло. Взяв себя в руки, мы методично прогрызаем себе путь к светлом будущему - может быть и не тому самому, которое нам всем обещала тетушка Гермиона, но надеюсь что около того.
Ее слова о Джеймсе больно задевают - да, я волнуюсь за него не меньше, он черт возьми мой брат и явно не тот, кто заслужил такую херню, но это цепляет за собой мысли о Брэйди, и на какое-то мгновение я замираю, пытаясь отогнать их от себя. Мое последнее утро с ним было слишком давно, чтобы помнить, и это - та вещь, которую ничто не изменит. Меньше всего я хотел, чтобы с ним что-то случилось, и отчасти я был даже рад, что он не занят ни в каком активизме непосредственно. Возможно, рядом с Дэвином ему будет безопаснее, потому что если так - пожалуйста, пускай он сидит там и носа не выказывает. Я не переживу, если с ним что-то случиться, и я не хочу даже думать о такой вероятности. Возможно, мне стоило бы сказать, что я люблю его? Но это и так очевидно, и это именно то, что ему не нужно. Может быть, все еще есть время сказать, что я не хочу, чтобы наша многолетняя дружба разрушилась, и отчаянно боюсь его потерять - не сильнее страха за его жизнь и сознание, но все же достаточно сильно.
К черту все это. Сейчас не время для таких мыслей.
- Что меня беспокоит в Дирке Принце - так это его уровень влияния на своих приспешников. Убей его и получишь великомученика, готовую икону чистокровного движения. Покалечь - и он вывернет это в свою сторону, набирая сторонников. У меня нет никаких мыслей, как с ним справиться и остановить этот поток взрывных идей, по крайней мере, пока нет. В остальном я тебя услышал, но если есть возможность не светить лицом и не влезать во всякую дрянь самостоятельно - пользуйся ей. Ты сейчас гораздо больше, чем твоя жизнь, и это действительно важно.