- А у нас сегодня Дурслей задержали. Целых двоих, прикинь? Не родственники тебе, случаем?

Храни все высшие силы Камски и то, что он периодически, игнорируя славные традиции хит-визардов, захаживал надираться в Виверну. Я к тому моменту уже закончил работать и, закрыв смену и отчитавшись Уэббу обо всех предвиденных и непредвиденных обстоятельствах (включая старуху, которая опять пыталась всучить мне обрезки от своих старых ногтей, усердно втирая дичь навроде "это последние мощи самого Мерлина!", сопровождаемую замогильным завыванием упыря, которого она где-то подцепила), с готовностью отправился начинать хороший вечер - там же.
Не было ничего удивительного в том, что мы с Камски столкнулись - мы делали это с завидной периодичностью, расшаркиваясь, я изо всех сил делал вид, что приличный гражданин, он, в свою очередь, вполне успешно делал вид, что верит. Но сегодняшняя его новость потрясла меня до глубины души - однофамильцы, значит? Брат и сестра? Ну-ну, удивительно просто.
Насчет Дарлы я не был удивлен, но вот что делал там Вернон и как он попал в лапы хит-визардов, я понять не мог. Пошел уже третий год как мы перестали общаться совсем - даже в родительском доме старались лишний раз не пересекаться, я все еще был обижен на этого мудилу, он, видимо, просто не горел желанием иметь такого брата - ну да, и правда, посмотрите-ка, отброс общества, в Лютном работает, темными артефактами помышляет, фу какая дичь! Я понятия не имел, что у него там и как - и не особенно хотел узнавать. А даже если и хотел бы, то точно не такими кривыми путями.
Так или иначе, после таких новостей желание выпить усилилось стократ, а вот возможностей поубавилось - прижав Камски к стене, я пообещал ему с три короба взамен за оперативное вытаскивание моих непутевых родственничков из заключения. Тот, не особенно долго ломаясь, согласился, и мы отправились на место.
Несмотря на свою откровенно криминальную жизнь, в штаб-квартире хит-визардов я был впервые. Все это напоминало мне магловские сериалы про полицию и навевало не очень хорошие ассоциации. Стремление освободить родственников едва не вышло мне боком - буйная Дарла наотрез отказывалась покаяться и разойтись мирно; более того, многие из работников сего доблестного отдела знали ее по имени, что меня невероятно взбесило - дура! Нажила себе проблем и еще и Вернона втянула! И как ее вытаскивать?
В итоге ее выдавать мне на руки отказались. Я психанул и пообещал разнести всю эту шарашкину контору и камня на камне не оставить, правда, уже после того, как мне в руки втолкнули изрядно одуревшего брата. Я схватил его под локоть и торопливо вывел из отдела, чтобы вслед сгоряча не прилетел какой-нибудь штраф, и аппарировал вместе с ним на Эбби роуд - просто потому что не знал, куда еще. Я понятия не имел, жил ли он в той же квартире, что и два года назад, или нет, а лезть к нему с расспросами сейчас было бы не слишком честно - бедняга выглядел так, будто сейчас хлопнется в обморок, только и оставалось что вести его к себе домой.
- Только палочку не вынимай, а то я эту палочку тебе в задницу засуну, - дружелюбно предупредил я, вталкивая брата в чистую прихожую. Видеть его в собственном доме было странно, в конце концов, мы столько времени не общались вообще. Еще страннее было разговаривать с ним и, если честно, немного страшно. Но я не был бы собой, если бы не отмахнулся раздраженно от таких мыслей и не отправился бы на кухню - заваривать чай.
Ввиду немагического района, я жил в [спартанских] магловских условиях, поэтому чайник грелся на плите. Я сочувственно кинул взгляд на Верна и притащил из гостиной плед, который накинул ему на плечи - просто чтобы отогрелся поскорее. Отогрелся не в плане температуры, а... да, к черту.
Я плеснул в кружку с чаем немного отменного Огдена и всучил Вернону - тот пил чай, не выказывая никаких признаков антипатии, а я остался стоять, уперевшись задницей в кухонную столешницу и сложив руки на груди.
- Не стоит, - хмуро ответил я, смерив его взглядом. - Спасибо говорить не стоит.
Да уж, оставил бы я их в беде - какого он, блять, обо мне мнения? На секунду мне стало мерзко и тошно, а потом я приложился к открытой бутылке и все прошло.
- Лучше расскажи, как тебя туда занесло. Тоже поддался сладким речам о превосходстве волшебников? Она же вроде бы за чистокровие топит, нет?

"Я, блядь, не знаю," - так и хочется сказать мне. - "Я, блядь, понятия не имею, кто ты такой и на что ты способен. Да и откуда мне знать."
Хочется сказать сильно, слова свербят в глотке, отравляя все мои последующие мысли. Я ставлю бутылку на стол, поверхность стола отзывается громким стуком - переборщил. Сказать бы ему все это, плюнуть прямо в лицо и посмотреть, что он сделает. Развернется и уйдет прямо на месте? Забавно, но мне казалось, что именно так.
Конечно, я ничего не скажу. И не потому, что боюсь, что он действительно уйдет [боюсь], а потому что это было бы нечестно по отношению к нему - ха! Он ведь, бедняга, такое пережил, выходя сегодня утром из дома (где бы тот ни находился), он вряд ли задумывался о том, что вечером окажется за решеткой. Дважды ха.
К слову сказать, я сам по ту сторону решетки не был ни разу - какие-то высшие силы миловали, серьезно, при моей-то изо всех сил криминальной деятельности. Даже смешно, что туда попал всегда чистенький Вернон - а вот если бы мы с ним поменялисьместами, этот придурок палец о палец бы не ударил. В этом я почему-то тоже не сомневался.

Так вот оно как. Я только пожимаю плечами в ответ на его возмущенную речь. Как будто непонятно было за эти годы, что Дарла из нашей тройки пошла своим, особенным путем. Сколько раз мы пытались ее вытащить и вместе, и по отдельности - и при этом не оставили попыток. Точнее, он не оставил, а я почувствовал острый укол вины, до самого комка нервов дотянувшаяся игла. Я-то что сделал? Я давно забил и постарался забыть о том, что когда-то нам с Верном - обоим - не удалось уберечь ее от этих дебильных позывов. Революционеры, мать их. Недовольные. Как бы теракты не начали устраивать.
- Ну хоть что-то, - вполголоса говорю я и снова пожимаю плечами. Я не знаю, что ему сказать - человеку, с которым не общался без малого два года. Этот придурок даже выглядит на моей кухне как чужой - и я запоздало понимаю, что в этой квартире он даже ни разу не был. Вот же.
- Как она? Дарла? - спрашиваю у него будничным тоном, как будто не я слышал ее дикие крики и какие-то лозунги через коридор тюремных камер. Все такая же бойкая. Все такая же больная. И куда только делась та девчонка, с которой мы провели все детство.

Наверное, всему придет конец, когда я забуду окончательно, какими мы все были. Какими дружными и безумными были мы с Дарлой, каким занудным и спокойным всегда был Вернон. Когда забуду о скачках в доме Поттеров, о всяких приемах и операх, куда Эсме таскала всю свою семью, когда мы приезжали из Хогвартса. О том, какими дружными мы были - мы все, несмотря на то, насколько мы с Верноном были непохожи, несмотря на то, что мы с Дарлой не были родными. Несмотря ни на что, невзирая на - тк, наверное, только в детстве бывает. Только в детстве и каком-то далеком сне мы были семьей.
Сейчас мы взрослые, и нас разбросало кого куда, кажется, у нас нет никаких точек соприкосновения, кроме фамилии. Вот только я рванулся спасать их сразу как только услышал; только Вернон отправился к Дарле, пытаясь вразумить ее; только Дарла все еще готова грызть глотки за свои убеждения и крепко держит за руку того, кто во всем виноват. Хотя мне казалось, что это он держит ее, когда мы были еще в школе, я думал, он ее приворожил, теперь не знаю, что и думать. Совершенно не знаю, как в этой ситуации себя вести, чувствую себя персонажем какого-то дурацкого ситкома, только вместо тупых шуток - ком в горле и звон в ушах.
Я не могу поверить в то, что Вернон сейчас здесь.
Не могу поверить в то, что мы вообще разговариваем.
С тех пор, как мы посрались окончательно, прошло несколько лет; я понимал, что в этом была моя вина. Я воспринимал его как должное слишком долго, и не было ничего удивительного в том, что он в итоге ушел - решил, что без меня ему будет лучше. Я был камнем, который тянул родного брата, лучшего брата, на дно, и Мерлин, я всегда думал, что он гораздо умнее, честнее и лучше меня. Ему было уготовано светлое будущее, а меня вполне устраивал и Лютный переулок. Но даже с тех пор прошло так много времени, и мое дерзкое "я - отброс общества" превратилось в работу, приносящую не только кусок хлеба, но и какое-то удовлетворение. Даже будь у меня сейчас вариант лучше, я бы ни за что не бросил Уэбба и Эд - как минимум потому что без меня они долго не протянут. Как максимум - потому что я чувствовал себя настолько на своем месте, что даже думать о том, чтобы бросать магазин и идти куда-то еще, казалось кощунством.
Чем жил Вернон, я не знал. С Дарлой все было хотя бы понятно - "все по-прежнему" говорило само за себя. Но что происходит в жизни моего брата-близнеца, я не имел ни малейшего понятия.
И, конечно же, не собирался спрашивать.
- Курить - можно, - я пожимаю плечами. Это магичить у меня нельзя, все остальное можно, даже удивительно, что он спросил. Учитывая, как округлились глаза Верна, когда он только перешагнул порог, он думал, что у меня дома как минимум притон, пристанище всех пороков мира. Ну, звиняйте. Я создан, чтобы не оправдывать чужие ожидания. Хотя даже курить и пить у меня можно было только тогда, когда по квартире не бегала Джонни. Тогда сигарета незамедлительно оказывалась в глазнице закурившего.
Интересно, что Вернон вообще подумал бы про меня, если бы увидел у меня дома ребенка? Я против воли улыбнулся и поспешил скрыть это, отвернувшись за своими сигаретами. Главное чтобы не оказалось, что у него за это время успели появиться дети.
- Не знал, что ты куришь, - сказал я куда грубее, чем следовало, потому что - да, здесь он меня удивил. Я надеялся, что это будет последнее открытие, по крайней мере на сегодня - я не был уверен, что переживу еще что-то в этом роде.

Сейчас он уйдет, думаю я с какой-то тревожной обреченностью. Сейчас он уйдет и весь этот морок растворится в серости будних дней - как будто бы ничего не случилось, как будто мы не увиделись снова спустя... сколько? Два года прошло? Больше? Я не хотел знать, я не считал все эти чертовы дни, у меня были дела поважнее; конечно, и у него они были, и остались сейчас самыми важными в мире делами, куда важнее, чем разглагольствовать с тем, кого бы ты с радостью всю оставшуюся жизнь не видел. Я знал, что он меня терпеть не может, ему даже необязательно было напоминать об этом вслух, более того, я знал, что он уйдет сразу как представится возможность. Ему настолько очевидно неприятно в моей компании, места себе найти не может, поскорее бы свалить отсюда. Высидит положенные для вежливости минуты и свалит обратно домой - где бы он сейчас ни жил. В любом случае, свое спасибо он мне уже сказал, а мне большего и не нужно было; да вообще ничего не нужно было, на самом деле. Он все еще был моей семьей, хотел он этого или нет, и именно поэтому я потащился в Министерство спасать их с Дарлой, что бы он сам себе ни думал. Но и это не имеет значения - может быть к лучшему, потому что я совершенно не готов заново переживать это гнетущее молчание или обвинения в том, какой я. Я не изменился. Разговор можно считать оконченным.
Он тянется к палочке, и я только намекающе поднимаю брови. Вот она, сила привычки - дома я даже не думаю о том, чтобы колдовать, привычно обходясь маггловскими вещами, в Лютном я использую палочку при малейшей необходимости и даже без оной. Вернон, который в маггловских районах, похоже, не бывал вообще (наш дом не считается, полностью под ведомством Эсме он превратился в дом волшебников), на автомате использовал палочку. Сейчас - сдержался, руку опустил и впился в меня взглядом.
- Конечно, - зажигалка, выуженная из ближайшего ящика, летит к Верну, а я задумчиво остаюсь смотреть на свою пачку. Я не так уж часто курю, зависимости у меня, всем на удивление, так и не выработалось, но сейчас наверное за компанию будет не лишним. Так что вслед за зажигалкой я выуживаю еще и сигарету, и кручу ее в руках, пока мой брат пытается разобраться с маггловским чудом техники.
Зажигалка отправляется обратно, и на этот раз закуриваю я, украдкой поглядывая на Вернона - а ну как не сбежал еще. Он, наверное, все еще в шоке от всего произошедшего, и я его в этом не винил: не каждый день оказываешься за решеткой, особенно когда живешь как благопристойнейший из волшебников.
Не каждый день приходится разговаривать с братом, которого не видел куда больше года.
Его вопрос застает меня врасплох. Я какое-то мгновение тупо смотрю на Вернона, а потом отпускаю невеселый смешок и пожимаю плечами. Я? На него? За то, что я воспринимал его как должное и вел себя как свинья по отношению к нему и его жизни, а он, такой ужасный, посмел с этим не мириться? Ну да, у меня были все поводы на него злиться. Кончай эту тупую игру, Вернон.
Мне хочется спросить у него, с чего это он так издевается, хочется спросить, что он хочет услышать в ответ - и какого ответа он ожидает. Я не злился на него, ну, может быть пару месяцев сразу после, исходя желчью и злобой, паникуя от окончательного распада младшего поколения Дурслей и самоубийственно кидаясь буквально во все авантюры, которые подкидывал мне Кобб. Но это было вначале, после пришло понимание своего полнейшего дебилизма и хотелось размозжить голову об стену, потому что начерта она мне такая нужна. Не стал, к счастью. Теперь вот имею честь разговаривать с Верноном Эдмундом Дурслем, сидящим на моей кухне и смолящим - а мне до сих пор непривычно видеть его с сигаретой. Бред какой-то.
- А ты на меня? - спрашиваю я. Уголки губ тянутся в жалостливой улыбке вверх, хотя я изо всех сил пытаюсь стереть это дебильное выражение со своего лица. Получается не то, чтобы очень - вообще не получается. Я счастлив видеть его живым, здоровым и у себя дома. Счастлив, что он вообще дал мне шанс поговорить с ним. Кто знает, может быть на этот раз нам удастся выстроить хотя бы хлипкий мостик понимания, о большем я уже даже не думаю. Но хоть что-то. Я, блять, так скучал по нему, а понял это только когда увидел.

Вернон смеется - и я смеюсь вместе с ним. Это так по-дурацки, нам никогда не давались эти серьезные разговоры, и ни один из нас вроде бы не ответил на по-настоящему важное, но сдавливающий горло жгут уже потихоньку начинает ослабевать. Не "как будто и не было этих дней молчания", но как-то по-новому. Как будто уже можно дышать рядом с ним - совсем аккуратно, чтобы не спугнуть, но. Надежда на то, что все будет пускай и не как прежде, но всяко лучше, чем совсем недавно, а когда нет совсем ничего, приходится радоваться и надежде.
- Так нечестно, - смеюсь я и с размаху опускаюсь на стул напротив. Сохранять серьезное и торжественно-похоронное лицо почему-то совсем не выходит, да и не хочется, если честно. Кажется, он меня не ненавидит. Кажется, даже не хочет убежать как можно скорее от этого места, от меня, чтобы забыть обо всем, что произошло за сегодня - и какого черта, я уже одному этому рад.
Но ответить все равно надо. Бежать от серьезных разговоров, даже если ты в них не умеешь - не лучшее решение, по крайней мере это я успел выучить. К тому же, кто знает, может быть эта пелена неожиданного дружелюбия ко мне скоро спадет, и Вернон вернется в модус "нет у меня никакого брата". Я не мог гарантировать, что этого не произойдет, и поэтому времени у меня было мало. Даже если такое вероятно, нужно сделать все, чтобы он не пожалел о том, что вообще позволил поговорить. Я такой шанс не пропущу.
- Я не понимаю, за что должен был за тебя злиться. Я вел себя как мудак большую часть времени, и в какой-то момент ты просто ответил мне тем же, - я думаю "большую часть жизни", но не говорю этого вслух. - Не твоя вина, что...
Что я действительно хреновый брат.
- Это понимание пришло только со временем, я не знаю, вырос или мозги на место встали - правда не знаю. Знаю только что должен извиниться за все то, что делал - я столько раз ставил тебя в неловкое положение и просто вел себя не лучшим образом, что если сложить все это, то получится стопка до Луны и обратно.
Кто бы мне сказал, что когда-нибудь я буду извиняться за Верном за все то, что делал. Но я во стольком виноват перед ним - с этим придурошным "мама говорила" - да, говорила, что мы должны держаться друг за друга, что мы самые близкие друг у друга люди, но когда это означало, что я должен ездить по Вернону как захочется, а он должен все это терпеть? Почему я всегда воспринимал его и его бесконечное (как оказалось, не очень) терпение как должное? Нет ответа.
Дебилом был, вероятно.