НЕ УСИКИ, А ПРОПУСК В ТРУСИКИ
"I only love my bed and my momma, I'm sorry"
| ИМЯ: Родриго Хосе Рубио Феррер | Rodrigo Jose Rubio Ferrer
ВОЗРАСТ: 32 года
СТАТУС КРОВИ: магглорожденный
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ: Хаффлапафф, выпуск 2012, заводчик шишуг и один из главных диллеров Лютного
ВНЕШНОСТЬ: Ilya Prusikin |
ИСТОРИЯ
Родриго родился и вырос в Лондоне, и в Кенсингтон и Челси никто никогда не переспрашивал фамилию и не смеялся над его именем. Отца он никогда не знал, это была тайна, покрытая мраком, мама никогда не называла имени, да и ему не особо интересно было. Как часто говорил его дед: "Я твой дед", ха, нет, цитата: "Нет мужика - нет проблем!", правда потом всегда обижался, когда бабушка добавляла "Вот и заживем мы, когда ты помрешь". Однако на этом весь их знаменитый испанский колорит закончился. Дедушка раньше преподавал анатомию в университете и отлично говорил на 3 языках, а бабушка до сих пор работала в музее и часто таскала его с собой то ли в просветительских целях, то ли потому что деть его некуда было. Мама пошла по следам отца, но работала в обыкновенной школе, как бы отец не старался пристроить ее на кафедру. Но денег всегда было более, чем предостаточно, Родриго никогда ни в чем не нуждался, носил красивые кроссовки и модные снепбэки, ездил в школу на блестящем велике, жил себе поживал, синяки в скейтпарках наживал. А потом начала проскакивать магия, и задир, которые не боялись замарать ручки о сынка учителки, даже после разговора с родителями, он нечаянно проучил сам: подпалил челочки сразу троим засранцам и был таков. Он на это внимания не обратил, откровенно говоря, в детстве был он недалеким малым, ни во что не верил, но если что-то случалось - ну и хрен с ним. В доме что-то вспыхивало или крошилось, когда он ржал? Это все проделки призраков, успокоятся - позови их чай с нами пить, мам. Мама тоже во всякие паранормальные штучки не верила, но иногда побаивалась его этих всяких странностей, однако семейный пофигизм Рубио Ферреров всегда побеждал.
А потом к ним заявилась какая-то тощая выдра в плаще и начала активно втирать им за магию. Им, двум биологам-дарвинистам, престарелой нонкорфомистке атеистке и пацану, который мечтал стать репером.
Короче все клюнули и обрадовались.
В Хогвартсе мама больше не позорила его на переменах своими приступами нежности, но первое время его все время донимали своими сраными "А почему ты не в Шармбатоне?". Он отвечал: "А я в школу по месту жительства пошел". Но никто никогда не догонял. Магия ему дико нравилась, и не было ни одного предмета, который он бы ненавидел, потому что История магии была для него тихим часом, Астрономия была еще более удобным тихим часом (в него однажды прилетела подкова, но даже после этого он не проснулся), а на ЗОТИ ему было тупо по приколу получать. Ро оказался довольно жадным до разного рода знаний, но никто никогда не воспринимал его как ботана или выскочку, он был скорее рубаха-парень и школьный шут, он любил всех и все, и для каждого был своим парнем. При нем не боялись ни отлить, ни посплетничать, ни криминалить. Потому что на все у него была одна реакция: три последних пальца веером, указательный и большой - в кольцо. Вратарь и загонщик страстно обжимаются под трибунами, когда тебе приспичило подымить? Это просто замечательно, ребята, любовь это круто! Хотите шмальнуть? Я сам сделал. Кто-то споткнулся/блеванул на себя/перепутал с заклинанием и спалил себе пол башки? Блин, ну ты братан/подруга, конечно, чудишь! Давай до медпункта доведу, пока ты не стал звездой Пророка раньше меня.
Но как только закончилась школа - начались проблемы. Сначала скончался дедушка, потом мать потеряла работу, а его попытки в колдомедицину проваливались одна за другой. Ро застрял между двумя мирами, и оба слали его на три не таких уж и веселых буквы. Жить становилось голодно и грустно, и он так и не решился признаться двум сильным и независимым шикарным женщинам, что он конкретно облажался с выбором жизненного пути, и что не выйдет из него ни фея-крестная, ни Гаюс из сериала Мерлин на Би-би-си. Первое время он баловался только своими примочками, чтобы не плакать каждый раз, когда разливаешь в баре огневиски таким же грустным, как и ты, дядям и тетям. Потом барменом работать ему надоело, потому что блевали теперь не на себя, а на него, и до медпункта уже вести не хотелось - хотелось перестать говорить "У нас опять труп" и разбираться с хитвизардами, кто заколдовал у вас на втором этаже гребанный топор. В общем, собрал он свои монатки из комнатушки над баром и направился проситься обратно на стажировку, как ему подвернулся тату-салон. А был он веселый пиздец от какой-то своей новой приблуды и решил что-нибудь забацать себе. Денег при себе не имелось, и за портак пришлось платить натуром. Натуром-продуктом. Продукт очень уж понравился, и парниша с голубой фигурной бородой ему заявил:
-Я тут диллера надумал менять, будешь моим новым?
Совесть кричала "нет", но тело говорило "да". Тело говорило "да, я хочу перестать голодать". И этот синяя борода так и не узнал никогда, что был у него первым.
Так мало-помалу начал толкать, сначала делал все только для него одного (а имя так и не запомнил, вот что значит социоблядство), потом начал мутить что-то и для его друзей, и для друзей его друзей. Пока были на руках ингредиенты - брал немного, но после первого же крупного заказа начал повышать расценки.
Через год его уже начали узнавать. Пока еще не мусора(бляпидорасы), а приличные граждане-торчки, и он решился. Нет, не сказать маме и бабуле, что он раскручивается немножко в другой области шоу-бизнеса, и что со Снупдогом у него общая вовсе не страсть к хипхопу. Началось расширение, начались вещи потяжелее. Началось становится ссыкотно, что его сцапают с полными карманами порошка. И он понемногу начал дегустировать сам. И вот как-то не комильфо стало быть сомелье, когда ты воскресаешь каждый день заново, теряешь связь с реальностью и орешь на самого себя.
Шли года, росла щетина, он отрастил себе наконец-то приличные модные усы, обул себя в баленсиагу и одел себя в гошу рубчинского. Передознулся и слез, сконтачился с хитвизардами, всерьез увлекся липовой работой, да так увлекся, что начал не просто ради галочки возится с щенятами и конкурсами, а стал агрессивно следить за режимом, питанием и тренировками своих девочек. Парочку раз рыдал, когда приходили забирать потомство, один раз всплакнул на случке, когда пришло время его любимицы. Маме и бабуле так и не признался, что стал гребанным Пабло Эскобаром, но с этим теперь не слишком запаривается: что ментам, что дамам его сердца отлично зашла легенда про его личную империю шишуг. Теперь на него хрен выйдешь - на руках у него ничего нет, ребята в его скваде - под непреложным обетом, а полный кузов останков винкс спокойно себе стоит в магловском мире под разными анти-маггловскими маскировками.
Если не знал его в его "ты это давай по-бырому, мне пива охота", то не заслуживаешь его в его "купил недавно себе дом, решил отпраздновать проституткой, а потом вспомнил, что сегодня у Люси роды и заплатил за ложный вызов". Все еще молод, красив и усат. Все еще мамина прелесть, проныра и суровый забитый татухами криминальный авторитет. Любит своих собачек, своих пацанов на побегушках и экзотичную дурь.
ОТНОШЕНИЯ
2023 был максимально тяжким периодом в жизни одного резко разбогатевшего товарища. Илиан слился, и Норману пришлось искать себе нового фея-крестного, а Родриго был тут как тут, жаждущий раскрутить его на бабки. Норман знал расценки и на провокации не велся. Во время сделки они дважды чуть не подрались, но все равно не сходились во мнениях, и решили, что приход вечера мудренее, и надо бы договариваться в более сговорчивом положении. Положение чуть было не стало горизонтальным, но Родриго только начал отращивать усы, и Нормана чуть не стошнило от одного вида. Из-за этого они опять было чуть не поцапались, но потом побратались на крови, и разъехались по своим делам. Только Норман забрал весь товар, и через день Родриго снова приперся выкупать половину, потому что следующие его поставки только через две недели.
Ро из кожи вон лез, чтобы заиметь какие-нибудь привилегии от такого понтежного клиента, но Норман не особо доверял человеку, который в здравом уме решился на усы. Понимаю, борода - статно, но усы - это уже вообще какой-то бэк ин ю-эс-эс-ар, извините. Родриго долго терпеть не стал - размахнулся и дал в бубен. После славной драки Родриго на лапу дали лишнюю сотку. Родриго смекнул в чем дело, и такие разгрузочные дни в стиле брюса ли были метафорой их долгого (короткого) пути из лавхейта к прекрасной дружбе, завязанной на наркоте.
А если серьезно: мы с тобой кореши. Ты Джей Зи моей Бейонсе и Канье моей Ким, только мы не спим и никакой романтики не жди, малыш. Просто когда столько месяцев подряд видишь одно и тоже грустное ебало, которое требует сыпать побольше порошка, язык так и поворачивается спросить: эй, малой, с тобой все в порядке? Родриго был первым человеком со стороны, которому было не стремно излить душу, потому что за суровой бандюганской оболочкой кроется такая пуська, что стыд признания отступает мигом: стыдно становится уже за этого плачущего придурка. С Ро они вечно влипали в какие-то дурацкие ситуации, вечно строили из себя донов хуанов и крестных отцов, а потом по всему Лондону от хитвизардов шкерились, потому что спалились с пакетами бамбуковых шаманских солей. Сейчас оба в мучительной завязке, Родриго устал от передозов, Норман устал убегать, но они давно уже вышли за рамки обычного диллер-покупатель. Для Нормана Рубио как дядя со странностями или фрик-кузен, вроде бы "ну пиздец, ну ты взрослый мужик, ты серьезно сейчас собак разводишь и думаешь, что это классное прикрытие?", но такое свое, родное, тупое и готовое всегда на помощь прийти.
Приходи давать мне леща, когда прошу пакетик-другой во флэшбеках, приходи читать мне лекции о создании семейного очага, жаловаться на женщин в тиндере и впаривать щенков в настоящем. Обещаю в меру поржать, в меру поныть, в меру похейтить твои усы (на самом деле мне они нравятся, я просто завидую).
ДОПОЛНИТЕЛЬНО
Илюша Прусикин онли. Персонаж крайне толерантен и вежлив, поэтому радикальных социальных и политических позиций не надо ему делать, пожалуйста. Да, Родриго, конечно, глубоко погряз в областях тьмы, но он все еще выбирает сторону свету, и возможно даже оставит свой опасный бизнес, кто знает? Хочу много мемов и дурачества, но если хотите что-то серьезное, то я могу в ваше стекло и в наше стекло. Познакомлю со своими друзьями, буду вас холить, лелеять, банду вам найдем (наверное). Вот давайте вы придете, а я вам потом наобещаю восточных сказок, построю глазки, поманю, подурманю, позову пойти с собой.
ПРИМЕР ИГРЫ
KASABIAN - UNDERDOG
Тонкая сижка, самый дешевый и дерьмовый кофе под мышкой, часы Касио на запястье, слишком тонком для мужчины, но вполне приемлемым для девочек-бабочек с красными нитками на запястьях, разодранным от ложек и ногтей ртом и синим катетером, торчащем из вены или костлявой задницы. Вторая тонкая сижка, поясная сумка, как у веселого дошкольника и светящиеся дизрапторы, которыми давно топчат рейвы новые ня-пока и старые доходяги в олимпосах. Касио, потому что все время теряет Картье, Фила (мечта педофила), потому что лабутены солидные дяди и тети в тех отделе не оценят. Он смахивает на диггера или разносчика газет, но зеленый узкий костюмчик, совершенно не стоящий той платиновой карты, будто говорит: посмотрите на своего мужчину и на меня, снова на него, а теперь снова на меня, да, я пидор, чертовски богатый пидор.
С выпуска так много воды утекло, что теперь текут только девочки и мальчики из лаборатории, куда он частенько заглядывает позалипать на химикаты. Всю свою сознательную жизнь он искал уединения, искал шанса уйти в подполье, не высовываться, он мечтал сделаться прозрачным, чтобы его не трогали, не сыпали проклятиями и сглазами, не щелкали по ребрами отцовскими пальцами-обрубками (царствие ему поднебесное). Но в нем всегда было двое: я и Тайлер, Вишес и Спанджен, Курт и та сука, только вот незадача: все слабые и бесхребетные подохли под перегидролью мелких неурядиц, захлебнулись высоким давлением, попали в хит-парад культовой расчлененки естественного отбора. И в этом поединке он обрел кое-что большее, чем бесконечное чсв и нехуевое состояние, он обрел давно утерянную, порабощенную сашенькиным очарованием личность. Короля, супер-злодея, Лекса Лютора, whatever.
Боль не сделала его сильнее, боль это всего лишь всполох, не тормоши - не рванет, импортозамещение почему-то вызвало гламурный ахуй у его маман и более тривиальную его версию у его новой подружки, и теперь он вынужден был перебиваться блокаторами. Он слезно упрашивал у работников Мунго: ампутируйте мне человеческое, чтобы было чуждо, и заодно отскоблите от меня латынь, а то все говорят, что я выпендрежник. Но они поцыкали и попросили перестать паясничать, (вообще радоваться должны были, что ломаю комедию, а не руки и пальцы разбрасываю разломавши, а то как заавадился бы в приемной, вот намучались бы со жмуриком). От насильной кормежки вся спесь быстро сошла, но уже через неделю он вновь чувствовал себя цельным - читай агрессивно вцепился в эту иллюзию как в жирную киноварь спасательного нуля. Норман играл хорошо, первое время пытался играть грязно, но после пары-тройки сильных истерик перестал пытаться заменить назначенный рецепт наркотой или самостоятельно слезть с зачарованной дряни. Все шло на удивление гладко, потому что никто особо не хотел видеть, как он виртуозно перевоплотится в Джеффри Дамера и пойдет крошить гей-сообщество на радужный салат от шефа, смотри не подавись, прямо с грядочки. Патриция держала язык за зубами и даже переименовала ради него дворецкого в Шона, чтобы сочетание букв а, эл е и кс не тревожило его, когда он заглядывал на чай (за подписями, когда началось расширение). Большинство предпочитали избегать темы его отца, полагая, что он все еще скорбит, Норман замечал украдкой, когда Патриции приходилось бывать на собраниях, как она выразительно смотрит на каждого закадычного подпевалу его отца, и скрипел зубами от раздражения. Но он психанул бы втрое сильнее, если бы имя его папеньки скользнуло бы между рядов.
Первое время его считали за сопляка и однажды даже открыто заявили об этом, но после того, как он хорошенько почистил кадров и обзавелся перспективными молодыми трудягами и переманил кое-каких акул, все отчего-то притихли. Он самодурствовал, сколько хотел, носил бумажную корону из бургер кинга и орал ФАК ЗЕ ПОЛИС часами напролет, заперевшись у себя, но результаты были, и были очень даже неплохими. Он вел дела не хуже кровного тирана, и продажи потянулись вверх, как лондонские кисоньки на утренней йоге в Гайд парке. Норман не был волком с Уолл-стрит, не был вестминистерским гением, он был бельгийским жадным до власти мальчишкой, который хотел свершений и получал их, и проценты текли с его пальцев вниз к перетянутым швами запястьям, как яблочный сок, и вся компания теперь вылизывала ему руки. Он был вспыльчив, гиперактивен и гиперсексуален, но спал только с конкурентами, не брезгуя ни женщинами, ни хорошо сохранившимися в свой сорокет, он слишком часто был под кайфом и слишком много работал, и слишком много работал под кайфом, и бешеный ритм этой токсичный среды будоражил его как самый яркий оргазм после получасового селф-харма, он летел вниз с распростертыми объятьями и гладил бездну против шерстки, потому что не боялся рискнуть и обоссаться на полпути к пьедесталу. Он был охуенно убедителен, лишая невинности независимые компании так, что к нему приходили сдаваться другие, и это от этого бесконечного казино сердце выплевывало магму. Он пиарился как хотел и где хотел, лез напролом, нахрапом, что с зубочисткой, что с виллой, и добивался своего, потому что колесо сансары дало оборот против часовой стрелки и дряхлая эксгибиционистка Фортуна наконец прикрыла свои закрома и полыбилась ему на фронталку, глотая золотые сопли.
Он был патологическим неудачником, и это было его главным козырем, потому что он косячил на мелководье, а с большой рыбой держался молодцом и не ронял себя в грязь, как чертова русская неваляшка. И без двадцати тысяч лье виктимности дышалось так свободно, что саднили легкие, почесываясь в поисках яда. И они находят его, опиум без всяких примесей, чистый и глянцево-черный, как засохшая кровь: он преспокойно себе мониторит разработки, и никто блять не собирается предупреждать его о том, что Александр Крам ломится в его кабинет. Норману приходится впустить его добровольно, потому что не хочет, чтобы от магии снова полетела его плазма (черт тебя дери, Стефф, со своей ленью). От того, как херовато выглядит его симпатичная мордашка, даже сжимается сердце, но Норман держит себя в руках, нет, буквально, скрещивая руки, можно придержать свое рвущееся наружу солнечное сплетение, вы знали? У него на руках ребенок. Дышать становится так трудно, что голос делается совсем тонким, и Норман хочет выдрать себе связки, чтобы стереть, стереть с карты будня все свои рефлексы. Я тебе не собака Павлова, Алекс, смотри на меня, пока я выгляжу отлично, смотри так, что скашиваются вбок внутренности, смотри в глаза, там столько истории, посмотри, сколько ярости, напитайся и вали.
- Я кстати все еще люблю тебя.
- А мне похуй.
Везде обман, каждый третий - шпилится в зад, и каждый второй - патологический пиздабол, один я умный в белом пальто стою красивый. Тонкая сижка, часики Касио выстраивают квадратиками петлю, кроваво-красный костюм и сандалики как у выпускницы младших классов, на платформе (!) залиты апельсиновым шнапсом, кокосовым ликером и водкой Смирнофф (от которой все обычно офф после первых трех шотов), от 2012 ВИП остался только П от пиздец, и Норман мешает алкоголь с бамбуковыми плюшками от лучших фармацевтов, тьфу ты, варил Лютного, потому что маггловское бухло лопается в его жилах как мыльный пузырь и не хочет держать его в здоровом теле с нездоровым духом. Норман хлопает по плечу мужчину с выразительными темными глазами и улыбкой милого К. и просит его пойти с ним, просит выключить свет и зацепиться ладонями за изголовье, и он даже не знает, как его зовут, и у него слишком острая щетина для К. и слишком теплые руки. Слишком покладистый, Норман стягивает его крепче, чтобы было больно, и не целует в губы.
Таблетки кажутся сладкими, Норман увеличивает дозу, потому что "проконсультироваться со специалистом" лишь для заполнения паузы после псевдо-информативного ролика.
Среда обещает быть интересное, когда он ловит в коридоре разнюхивающего здесь что-то Фергюссона, и ему приходится отработать свой шпионаж. Нет ничего лучше конкурентов, ей богу. Дерьмовый кофе из автомата оказывается заменен на что-то шоколадное из Старбакса, они со Стефф все утро прекрасно собачатся и под конец "пятиминутки" на полтора часа она тащит его на вертолетную площадку замазывать засосы, и он едва сдерживается, чтобы не стряхнуть пепел ей на плечи, потому что а хуле такая мелкая, кашу кушать в детстве надо было. Но все снова идет наперекосяк, когда за 15 минут до обеденного перерыва к нему врывается восставшая из америкосов Вероника.
И только после того, как она уже вовсю стреляет глазами прямо с порога, из конференц-телефона раздается:
- К тебе тут чокнутая сестричка твоего бывшего, а я обедать.
- Я вижу, я не под кайфом! - но по ту сторону селектора тишь да благодать, - Окей, чего тебе, Вероника?
Статичное изображение
Если в заявке гифка
Отредактировано Norman Lambrecht (2018-12-04 17:13:30)
х0 
х0 
х0
х4 
х1 
х3
