Если жизнь, залихватски подмигивая, приглашает прогуляться в склеп, то почему бы не сделать это ночью! Времени романтичнее не придумаешь. Свежий ветерок едва треплет волосы и покачивает засохшие на могилах цветы. Надгробия стоят по-британски педантично вровень, исключая досадную возможность запнуться о крышу чьего-то последнего пристанища. Высокие фигуры рыдающих ангелов давно покрылись тонкой сеткой трещин и, в общем и целом, выглядели намного дружелюбнее большинства обитателей Лютного Переулка.
Вендолин остановилась, оперлась плечом об изваяние склонившей голову в трауре девы и вытащила сначала палочку, а за ней из кармана - клочком бумаги. По сложившейся традиции, у заказчика, конечно, не было карты, но имелось кое-что ценнее - рисунок карты. А, точнее, пункта назначения, область вокруг которого была туманно описана как: "Где-то здесь".
Бледный голубоватый свет от волшебной палочки проявил нечто, похожее на винтажный домишко, с хаотично разбросанными квадратиками (так помечены и подписаны особо крупные, отличительные постаменты). Низзл, стоя на складках грустной девы, то и дело норовил сунуть уродливую лысую морду в бумажку и щурился от света. К пасти прилипло несколько темных вороньих перышек.
- Сразу за Бастильдой Бисли, - наконец, разобрав каракули, пробормотала Вендолин. Спрятав бумажку в карман куртки, девушка нагнулась под полы траурной девы, - Простите, вы Бастильда Бисли?
Не то, чтобы она ждала ответа, но внутренне искренне обрадовалась, когда оного не последовало. А еще, когда имя на могиле оказалось верным. Всего несколько шагов вперед оставалось, чтобы из-за раскидистого дерева кокетливо выглянула чугунная ограда, а за ней - помпезный, но такой же старый, как и все кладбище, каменный склеп.

Отсыревшая от летних дождей дубовая дверь легко поддалась простейшим манипуляциям; охранные заклинания, казалось, по той же причине счахли - даже в темноте отчетливо серебрились и не оказывали сопротивлений. Начинало накрапывать, и Вендолин, пропустив вперед Крафта, поспешила нырнуть внутрь сразу после разведки головой.
Внутри по ощущениям оказалось гораздо сырее, чем на улице, а под ногами изредка хрустели веточки иссохших букетов. Склеп явно не претендовал на популярность дачного домика у данной семьи. Подсвечивая себе палочкой, Тодд деловито шарила по склепу в поисках определенной вещи, но попутно не забывала оценивать вообще все, что попадалось на глаза, и при желании запихивать в свои карманы. Мистер Стреттфилд ясно дал понять, что жаждет лишь фамильный чепец Фоули, который старая карга несколько поколений назад унесла с собой в могилу. В чем там замес между Стреттфилдами и Фоули Тодд уточнять благоразумно не стала, но с энтузиазмом восприняла разрешение забрать "все, что еще найдешь", себе. Мистер Стреттфилд даже предложил поплевать в урны, если станет скучно.
Скучно Вендолин не было. Скучно даже начаться не успело. Вскрик мячиком застрял в горле. Где-то там же столкнулся с подскочившем сердцем, а потом, возможно, они поменялись местами. Вендолин громко икнула от испуга. На нее смотрел и - о ужас! - с ней разговаривал самый просвечивающий человек, которого она когда-либо встречала! Более того, раскидывался обвинениями и мог бы задохнуться от возмущения, если бы не был уже...мертв.
Вендолин героически икнула второй раз. Настоящего призрака она видела впервые.
- Чур, чу-ИК-ур, куда ступал, туда идИК, глаз от девы воротИК! 
И, борясь с напавшей икотой, плюнула призраку в глаз, закрепив бабкин наговор.
Что он несет вообще?!