х0 
х0 
х0
МАРС ЭЙРЕНАЙОС ДЕЙЛИ-ЭЛИТИС
Mars Εἰρηναῖος Daly-Ελύτης
Mars Daily
| ВОЗРАСТ: 32 года, 24/05/1995 |
ИМУЩЕСТВО
Волшебная палочка: нет
Средство передвижения: каминная сеть и общественный транспорт
Артефакты: старый маггловский Ундервуд, заколдованный на правку помарок клавишей обратного хода каретки
Домашние животные: сова-сипуха Кина
ИСТОРИЯ
Родители: Фергал Лир Дейли (52, чистокровный, спортивный комментатор) и Мария Дейли-Элитис (50, чистокровная, литературовед)
Братья/сёстры: нет
Джудас Раптис – прадед, глава греческой ветки семейства, чистокровный волшебник, 101 год, акционер и владелец «Даров Диониса», коллекционер редких вин
Зефира Раптис (в девичестве Персакис) – прабабушка, чистокровная волшебница, 98 лет, акционер «Даров Диониса», занимается выращиванием и продажей редких растений
Титос Раптис – двоюродный дедушка (старший брат бабушки), наследник семьи, чистокровный волшебник, женат на чистокровной волшебнице-гречанке, 80 лет, акционер «Даров Диониса», есть дети и внуки
Яннис Раптис – двоюродный дедушка (старший брат бабушки), чистокровный волшебник, 78 лет, женат на чистокровной волшебнице-испанке, есть дети и внуки, акционер «Даров Диониса», также имеет фирму по продаже редких растений и является партнером Зефиры
Тобиас Элитис — дедушка, наследник семьи (старший брат умер от драконей оспы), чистокровный волшебник, 78 лет, акционер Элитис Индастриз, занимается изучением редких болезней по всеми миру; его родители ещё живы, есть младший брат и сестра
Елена Элитис - бабушка, в прошлом знаменитая актриса, чистокровная волшебница, 77 лет, занимается меценатской деятельностью, есть дети и внуки
Плутон Элитис – дядя (первенец Тобиаса и Елены), 57 лет, чистокровный волшебник, акционер Элитис Индастриз, колдомедик, женат и есть дети (две дочери)
Платон Элитис – дядя (второй сын Тобиаса и Елены), 57 лет, чистокровный волшебник, акционер Элитис Индастриз, работает в Министерстве магии Греции, женат и есть сын
Мирайн Кеннет – тетя (старшая дочь Тобиаса и Елены), 51 год, чистокровная волшебница, светская львица и актриса, замужем, есть дети
Все грустные истории, включающие в себя рождение детей, лишённых магии, начинаются примерно одинаково.
Ты появляешься в новом мире, полном самых обычных вещей: светящегося от одного взмаха палочки ночника, летающих моделей британских парусников над кроваткой, фигурок коллекционных келпи, надежно спрятанных за стеклом шкафа, и многих других.
Перед сном ты слушаешь "Сказки Барда Бидля", на которых, кажется, росли еще твои прадеды, и обязательно всегда просишь прочитать свою самую любимую, несмотря на то, что та плотно сидит в твоей детской памяти хитросплетениями пока ещё не до конца понятных слов. Ты усердно проговариваешь их вместе с мамой и заливаешься смехом, когда и она ненароком начинает оговариваться.
Ты растёшь и начинаешь потихоньку помогать чистить совятник и ухаживать за семейными мётлами. В один из вечеров, когда на коленях у тебя лежит старательно отполированное древко, а ты с усердием ровняешь прутья, отец рассказывает самый увлекательный матч по квиддичу, который ему самому доводилось комментировать. Ты ни разу не видел, как играют в квиддич, но тебе достаточно метких, выразительных слов, чтобы совершить своё первое увлекательное путешествие в мир этого спорта. Позже отец берёт тебя с собой на матч — и ты влюбляешься в происходящее так же, как влюбился когда-то в сказки и сов, со всей своей горячей душою. Ты говоришь себе, что обязательно запишешься в школьную команду, и что однажды, уже годы спустя, отец будет комментировать именно твой матч.
У тебя есть друзья, живущие по соседству, и вы весело проводите время, целыми днями слоняясь по волшебной деревне. Вы обсуждаете Хогвартс, маячащий где-то на горизонте следующих лет, вы спорите о факультетах, отталкиваясь лишь от того, где учились ваши родители, братья или сёстры. Ты мечтаешь попасть на Хаффлпаф, потому что тебе всегда нравились чёрный и жёлтый. А ещё там училась твоя мама, человек, на которого ты продолжаешь смотреть снизу-вверх во всех смыслах этого выражения.
Поддавшись на уговоры, родители дарят тебе чёрно-жёлтый шарф. Даже если ты попадёшь на другой факультет, ты всё ещё будешь любить эти цвета.
Конец августа, и все твои сверстники уже давно получили свои заветные письма.
А ты — нет.
Ты всё ещё любишь чёрно-жёлтый, но у тебя больше не хватит духу его носить.
Марс Дейли. Глас волшебного мира. Человек, который может быть уверен - если он говорит, то его слушают. Даже если всё, что слышит аудитория, вызывает у некоторых её представителей самопроизвольный приступ бруксизма и острую изжогу.
Марс Дейли. Сквиб из чистокровной семьи. Тот, кому правом рождения определено место в волшебном мире, но ввиду обстоятельств - только на словах. Он взял то, что мог взять. Он взял слова.
Марс Дейли. В каждой бочке затычка. Ни одно крупномасштабное мероприятие не обходится без его внимательного присутствия. В повседневной жизни тоже не отмахнуться от звучного и на слух такого простого имени. Он - человек меж миров, меж мнений и с очень активной жизненной позицией.
Марс Дейли. Ни больше ни меньше. И он построил себя сам.
Друзья Марса нарисовали бы куда более симпатичную картину, чем представляет собой его публичный образ. Донельзя активный, не терпящий тишины и потому создающий слишком много фонового шума вокруг, никогда не обижающийся на шутки про сквибов и всегда готовый к любой «пати фо эврибади» до самого утра. Тактильный, улыбчивый и всегда готовый сделать комфортно ближнему. Ответственный, гостеприимный, не способный отказать друзьям в просьбах, даже если они этим иногда злоупотребляют (да-да, Майлз, я смотрю на тебя), всегда готовый предоставить спальное место на Трикл-Майн-Роуд или провести с друже время, уминая пиццу и устраивая марафон по Нетфликсу в маленькой студии в Ислингтоне.
Он не играет в волшебника, но довольно часто замечает, что у него самая волшебная харизма. «Всё просто, я - очередная фантастическая тварь,» - звучало бы самоуничижительно, будь оно сказано кем-либо другим.
Только не просите его поделиться чаем из миниатюрной пелики с деревянной крышкой. Вам не понравится.
Но так было не всегда.
История Марса - это не грустная история, о нет. Сам Марс не хотел бы, чтобы кто-либо так думал. Да, так уж вышло, что он первый сквиб, которого можно было отметить на обозримом фрагменте родословной, уходящей корнями своего древа куда-то вглубь веков, но род Дейли (а уж тем более - Элитисов) не уходил бы корнями, пожалуй, вообще никуда, если бы имел предрасположенность так быстро сдаваться. Тем более, что на гобелене в греческом поместье его место чуть ли не самое почётное (и вы бы видели, какими вензелями украсила его портрет бабушка!).
Легко не было. Не могло быть, учитывая обстоятельства. Марс хорошо помнит, как тихо стало в доме, когда родители наконец пришли к этой мысли: их сын - сквиб. Марс помнит. И с тех пор терпеть не может тишину. Тогда состоялся их первый и - на сегодняшний день - последний серьёзный разговор. Не потому, что Марс что-то сделал, нет. Потому что «так случилось». На детский вопрос «почему?» - та же тишина. А «почему?» превратилось в первую мантру.
Ответ на первое «почему» в своей жизни Марс даёт сам. Он ещё мал, но смекалки хватает на то, чтобы перебрать всё, что известно о сквибах, перерыв домашнюю библиотеку. Никто не виноват - такой вывод делает маленький Дейли и снимает с себя груз ответственности. И очень по-взрослому размышляет, что делать дальше.
Теоретический подход к традиционному образованию - шаг сомнительный, но не лишённый определённой логики. Если бы Марс мог аппелировать должными фактами, то он бы заметил, что далеко не все физики маггловского мира проводят эксперименты, чтобы подтвердить широко известные факты. В магии он стал таким же физиком-теоретиком без возможности как-либо применить знания на практике. Как итог - он просто чувствовал себя комфортнее, с интересом почитывая на досуге свеженькие номера «Трансфигурации сегодня». В общем, образование Фергал и Мария ухитрились дать ему если не блестящее, то очень качественное. Но оно никуда не могло его увести, ведь для работы образование - это всего лишь приятный (иногда, правда, решающий) бонус.
Железная уверенность Марса, что если он не может творить магию, то будет творить что-то другое и в сто раз лучше, - это то самое шило в заднице, которое не давало ему захлебнуться в океане разочарования в жизненных обстоятельствах. Волшебный мир совсем не благосклонен к тем, кто с рождения не приспособлен в нём жить, он не делает поблажек, не терпит ошибок. "Буду копать и найду" - черта, по иронии, присущая настоящим Хаффлпафцам, была возведена младшим Дейли в абсолют и превратилась в главную движущую силу его характера. «Кому-то может быть легче, но если я постараюсь, то обязательно пробегу ту же дистанцию, правда?»
Рассматривая варианты своей дальнейшей жизни, Марс практически полностью игнорировал возможность переселиться в мир магглов и обосноваться там, считая подобную мысль неправильной и оскорбительной. У семьи не было ни магглов-родственников, ни каких-либо близких магглов-знакомых. Быть вытесненным туда... это просто неправильно. Нечестно. Да, он не может делать все те вещи, что подвластны среднестатистическому волшебнику, но даже магглы не выселяют недееспособных людей за пределы своих дееспособных городов, а строят пандусы и всячески обустраивают общественные места в соответствии со всеми нуждами своих граждан. Ожидать что-то подобное от магического сообщества в целом - смешно, но Марс был готов к трудностям ещё с того момента гнетущей тишины, а семья просто решила помогать по мере возможности.
Впрочем, Марс всегда настаивал, что всё сделает сам.
Его детство прошло между Англией и Грецией, в кругу семьи, где он всегда был свой, в массивных библиотеках, собранных родственниками, в совятнях, в словах. Без друзей, но он ведь слишком занят, чтобы они у него появились, так? Нет, просто… Хогвартс, казалось, забирал всех, перемалывал и расставлял чёткие границы между мирами. В его - не было никого, кто бы понял. Или просто не стал обращать внимания.
Вместо друзей у него была широкая полоса песчаного пляжа. Рядом с волнами можно было не бояться тишины. А ещё они обновлёнными мантрами вторгались в мыслительный процесс.
Тебе не нужна магия, чтобы ухаживать за метлами. Тебе не нужна магия, чтобы заботиться о семейной совятне.
Тебе не нужна магия, чтобы жить.
И Марс верил им больше, чем кому-либо ещё.
Волшебная Академия Драматических Искусств. ВАДИ. Там не требовалось умение превращать животных в предметы домашнего быта или демонстрировать фигуры высшего пилотажа на сверхскоростной метле. И у них был факультет сценарного мастерства. Это было окно, требующее, чтобы через него выпрыгнули в большой мир. Что Марс и сделал, сделав крюк через факультет актёрского мастерства. Работа сценаристом больше всего подходила под профайл деятельности, которая была одновременно и доступна, и давалась младшему Дейли с необычайной легкостью. Проведя львиную долю своего детства и отрочества в компании книг и научных изысканий матери в области литературы, Марс нашёл в себе зерно талантливого рассказчика и без промедлений принялся его взращивать.
А еще ВАДИ - это не просто учебное заведение. Это период времени, новая веха в личной истории. Первая работа, ставшая в итоге постоянной, новых друзья (по иронии - из Лютного), Сэйдж и их порою безумные приключения… Нет ничего, что ВАДИ принесла ему, и Марс бы это не любил. Писательство открыло ему окно в совершенно дивный новый мир, причём такой мир, где палочка — бесполезный атрибут, не имеющий никакого отношения к твоей деятельности. В журналистику Дейли поначалу сунулся за деньгами и... так и не смог оттуда выползти, даже когда формально закончил академию и был готов следовать дорогой своей специальности. Истории живых людей завораживали ничуть не меньше, чем красочные поучительные фантазии. Тогда же, играючи, в фамилии Daly появилась лишняя буква, а массивное и не слишком гармонично смотрящееся имя ужалось до писательского псевдонима: Mars Daily.
В общество поддержки сквибов Марс вступил, скорее, из чувства противоречия и пышущего жаром желания хоть что-нибудь изменить. Он до сих пор яро придерживается мнения, что обязательно должен быть альтернативный путь: интеграция и адаптация сквибов в их родном — волшебном — мире, где многим из них всё заведомо знакомо, где живут друзья и родственники, да и просто, где дом. Он понимает и осознаёт, что история любого сквиба уникальна сама по себе, но отсутствие равноценного выбора нисколько не оправдывает однобокий курс Общества поддержки сквибов в его глазах.
Сквибы… это вообще тема очень… тонкая.
Сквибы и слова. А вернее, о сквибах в словах. «О двух мирах в двух словах.»
Эта статья изменила почти всё. Сожгла его праведным гневом, направленным на автора критической заметки, прервала череду случайных и не очень интимных связей, на которые у Марса никогда не было внутреннего табу. Он брал всё, что предлагали, и никогда не задумывался, что на самом деле всегда был жаден до банальнейших для писателя вещей, до слов, которые он по сравнению со всеми остальными писал реже всего: «love» и «companionship».
Он никогда не думал, что тот, кто потопчется по его взглядам на жизнь сквибов в магическом сообществе, сможет всё это ему дать. Даже не просто сможет - захочет. И что зацепит настолько, что его мнение станет чуть ли не единственно важным в существующем море различных человеческих (и не очень) точек зрения волшебного мира, которое Марс всегда с лёгкостью бороздил на корабле собственной непотопляемой уверенности.
Он никогда не думал, что этот корабль может пойти ко дну из-за одной единственной книги.
За свою жизнь Марс повидал немало слов, но теперь не знает, как выплыть из этих.
СПОСОБНОСТИ И УМЕНИЯ
— способен увязывать слова друг с другом, выстраивать из них осмысленные предложения, а так же конструировать из таковых стилистически и тематически оформленные абзацы (т.е. в писательство Марс действительно умеет)
— актёр от природы, чему также немало поспособствовали 2 года, проведённые на факультете актёрского мастерства в ВАДИ
— поразительное умение находить на свой арьергард интересные события ввиду излишней живости характера и профессиональной деятельности
— сливается с любым обществом так, как будто был для него рождён по спецзаказу: понравится вашему брату, матушке, крёстному отцу или наркобарону
— наверное, был бы способен вести кружок “Очумелые ручки”, если бы в волшебном мире они имели какой-либо спрос, ведь с мелким и большим ремонтом всегда поможет палочка, а если у тебя её нет… ну что ж, тогда приходится учиться импровизировать
— обладает очень хорошей визуальной памятью
— владеет ирландским гэльским и греческим языками
СОЦИАЛЬНАЯ ПОЗИЦИЯ
Политика — это хлеб и зрелища для современного индивидуума. А если она при этом ещё и помогает в работе, то цены ей просто нет. Считая слияние миров вполне выполнимой идеей, которая имеет полное право на существование, политикой Марс интересуется очень остро, следя за любыми изменениями социальных течений и считая во всех отношениях необходимым для себя знать, откуда дует сегодняшний ветер. Никогда ведь не знаешь, когда придётся ставить парус. И какой.
К дискриминации во всех видах относится крайне негативно, всячески готов воевать словом и машинописью за идею, которая сделает жизнь соцменьшинств хоть чуточку лучше и удобнее.
ИГРОВЫЕ АМБИЦИИ
Ни больше ни меньше - изменить мир. А еще иметь в друзьях-знакомых максимально возможное количество персонажей.
Также начать многолетнюю переписку в книгах с неким ныне популярным автором, с которым в относительно недалёком будущем Марс разделит фамилию.
Ну и словами этого человека: «хочу всё: милоту, стеклоту, политоту.» И ебобо.
СВЯЗЬ С ВАМИ: Моцарт всегда здесь | УЧАСТИЕ В СЮЖЕТЕ: гиперактивное |
- Да вы, блять, шутите, - выругался Марс, гладя на дом, который составлял привычную картину его вида из окна. Он даже поднялся из-за письменного стола, оставив работу в состоянии раздрая, чтобы подойти, опереться руками о подоконник и осудить взглядом здание с чуть более близкой дистанции.
Всё это время. Буквально ВСЁ время. Ах ты ж с- ...
Марс сделал очень глубокий вдох. И очень медленно выдохнул.
- Сука, - сказал он без выражения.
К литературным критикам Марс Дейли относился с должной терпимостью. Литературные критики нужны, говорил он себе, ревностно следя за тем, чтобы не пропустить очередной выпуск журнала "Какой Колдун" с соответствующей воскресной колонкой. Литературные критики - они ведь почти что писатели, да? Условно. Скорее даже, они - часть аудитории, о которой никто не мечтает. Потому что вряд ли в чьи-то радужные грёзы и планы на перспективное будущее входит аудитория, имеющая возможность публично кинуть в твоё литературное детище подгнившим томатом.
Так вот критики... Ведущий колонки полностью оправдывал её название - Марсу он представлялся типом исключительно злобным и очень элитарным, под стать слогу и репутации периодики. Но нужно было отдать ему должное, все рекомендации, которые журналист методично выписывал в отдельный блокнот для последующего ознакомления с публикациями, выбирались с высоты человека, обладающего отменным вкусом. Дейли ещё ни разу не разочаровался.
Ну. До поры, конечно.
Не то чтобы он был разочарован увидеть критическую заметку на собственную статью, совсем нет. Он был одновременно удивлён и польщён и... необычайно, просто НЕОБЫЧАЙНО зол по этому поводу.
Этот гад мог выбрать что угодно. Серьёзно. Осуди он писательский стиль, общую манеру структуры статьи, его предвзятость - с Марса всё сошло бы как с гуся вода. Это ведь наоборот здорово, когда есть взгляд со стороны, которым можно без зазрения совести попользоваться себе во благо.
Но нет. Эта злобная тварь осудила идею. И что ещё хуже - конкретно эту.
- Ты еще со сквибами о сквибах поспорь, гаденыш... - скрипнул зубами Марс, едва дочитав колонку, и отложил номер до лучших времён, надеясь благополучно остыть если не к утру, так к вечеру следующего дня точно.
...Остыть раньше, чем он настрочил адресное письмо Злобному Критику и отправил его в редакцию, не вышло. Нужно ли говорить, что спустя даже целую неделю (или две?..) он так и не получил никакой весточки?
Он начал копать, ему нужны были ответы. В силе собственного упорства найти человека за псевдонимом из двух слов было что-то совершенно для Марса непостижимое. Почти всегда уравновешенный и спокойный, и этим так не похожий на отца, Дейли-младший редко когда докатывался до крайностей и маний, но в этот раз, как сказал бы один из его товарищей, у него "предохранитель отхреначило нафиг". Ирландская кровь, которая внезапно обнаружила, что она существует, воспользовалась случаем и радостно вскипела. Оставалось только плыть по течению и надеяться, что когда-нибудь случится заводь.
К тому моменту, когда Марсу удалось заполучить точный адрес, он уже толком не помнил, в каком конкретном номере была злополучная кусачая заметка. В прошлом? Позапрошлом? Его рабочие недели имели особенность сливаться между собой в фортнайты, поэтому отличить одно воскресенье от другого (на самом деле, от любого другого дня, а не только себе подобного) казалось той ещё задачей.
И вот у него есть адрес, и адрес этот - Паффапод драйв. Дом 16. Дом напротив. Дом напротив его окон. Марс и так в последние дни страдал от жары (чары друзей-соседей держались в помещении ровно до того момента, как открывалось окно, а он не мог оставить сову без возможности летать), а тут... Он точно не мог сказать, что конкретно останавливало поток мыслей в этот момент. Паффапод драйв 16. Он чувствовал себя троллем из книг того занятного маггловского автора, где способности их интеллекта напрямую зависели от того, насколько холодна была их голова. Буквально.
Паффапод драйв 16...
На выходе из квартиры Марс заглянул в зеркало, поскрёб образовавшуюся недельную бороду, выгнав из головы светлый и даже немного блестящий образ бритвы, и точно так же без мыслей направился к лестнице.
Паффапод драйв 16.
Пересечь улицу, найти подъезд, подняться на этаж, отыскать дверь. Done, done, done, done - галочками напротив каждого пункта: мыслей всё ещё не было, но уже возникали образы вместе с вернувшимся ощущением жгуче-кипящей смеси, бегущей по венам. Вид дверной полировки, однако, немного охладил решимость и перезапустил процесс рационального мировосприятия. В данном случае, рациональность офигевала от того, что сборная волна эмоций пригнала Дейли на порог совершенно незнакомого ему человека. Марс собрался с духом - для чего ему пришлось прислонился лбом к прохладной двери и сделать уже который глубокий вздох за день, - и настойчиво постучал.
Затем он постучал ещё раз.
И ещё.
Греческая узда нервов окончательно порвалась, зацепившись за факт, что человек, которого в миру звали Арчибальд О’Кэрролл, с вероятностью в 99,8% сейчас находился у себя дома. От злости и внезапно сошедшего лавиной огорчения Марс со всей дури саданул дверь плечом…
…и с недоумением обнаружил, что высадил её.
Перед непосредственным владельцем жилья (он так и знал, что тот дома!..) Марс предстал во всём великолепии отцовской футболки, которая была больше него как минимум на размер (а то и целых два), с цветастым живым принтом, демонстрирующим Веронику Крам, победно поднявшую кулак с зажатым в нём снитчем. Что делать дальше - Дейли понятия не имел, потому что не намеревался добиться настолько, гм, эффектного появления себя на чужой территории. Но, как любил повторять его преподаватель из ВАДИ, если накосячил с текстом - импровизируй и исправляйся.
Марс Дейли, небритый, уставший и в дурацкой летней футболке, солидно приосанился.
- …Добрый вечер.
х0 
х0 
х0
